Словарь Мацяо - страница 18

В верхнем гуне Мацяо сохранился небольшой фрагмент гранитной мостовой – вдоль нее стоят самые обычные деревенские лачуги с покосившимся дощатыми стенами, но каждую такую лачугу подпирает высокий каменный постамент. И если как следует присмотреться, становится видно, что много лет назад постаменты были прилавками, а улица с гранитной мостовой – торговым рядом. В «Описании округа Пинсуй» упоминается о недолгом процветании Мацяо, выпавшем на годы правления цинского императора Цяньлуна, и крошащиеся прилавки вдоль гранитной мостовой, изрядно пострадавшие от куриного и утиного помета, вероятно, могут служить подтверждением этого свидетельства.

Еще одна любопытная находка – огромный чугунный котел, весь в щербинах и длинных трещинах, никому не нужный, он стоит в лесу позади казенного амбара, на дне его собирается дождевая вода и преют опавшие листья. Котел поражает своими размерами, в него поместилось бы две большие корзины риса, а чтобы размешать этот рис, наверняка и ложку брали величиной с грабли. Ни одна душа в Мацяо не знала, кому он принадлежал. И зачем был нужен – такой огромный? Почему его бросили в лесу? Если в таком котле варили рис для работников, его хозяин наверняка был крупным помещиком. А если кормили из него солдат, их стояла здесь целая армия. Даже от одних догадок сердце у меня замирало.

Еще один отголосок процветания, о котором упоминается в «Описании округа Пинсуй», – старая разрушенная усадьба в верхнем гуне Мацяо. Это был высокий дом из серого кирпича, крытый черепицей, ворота его не уцелели, и каменных львов, что охраняли ворота, тоже разломали, когда началась революция, так что от всего ансамбля остался только каменный порог – осколок былого величия, доходивший взрослому человеку почти до колена. На единственной уцелевшей в доме ставне угадывалась тонкая резьба с изображением танцующих дракона и феникса, от которой до сих пор исходил удушливый запах богатого дома. Местные в шутку прозвали эту заброшенную усадьбу Обителью бессмертных. После я узнал, что бессмертными или небожителями в Мацяо звались четыре пустоброда, которых никогда не видели за работой. В этой усадьбе они и поселились много лет назад.

Как-то раз мне случилось побывать в Обители бессмертных – начальство выдало мне краску желтого и алого цветов и поручило украсить деревню лозунгами с высказываниями председателя Мао – разумеется, этот угол тоже нельзя было оставить без лозунга. К тому времени я уже знал, что в Обители живет один Ма Мин, все остальные пустоброды или умерли, или разбрелись кто куда. Ма Мина дома не оказалось, я потоптался у ворот, покашлял, но никто не ответил, тогда я робко поднялся по осыпающимся каменным ступеням, нырнул в эту пыльную мрачную пещеру и очутился в кромешной тьме, ощущая ужас тонущего, над головой которого сошлась вода. Я боком пробрался в правое крыло – в углу черепичной крыши там зияла брешь, и мои глаза наконец смогли уцепиться за лившийся из нее свет. Я осмотрелся по сторонам: в одной из стен имелась ниша неясного назначения, формой напоминавшая брюшко Будды Майтрейи. Дощатые стены были источены червями, на полу валялась солома, скрипели осколки черепицы. У стены стоял большой гроб, тоже присыпанный соломой и укрытый сверху куском клеенки. Рядом я увидел постель хозяина дома – ей оказалась драная циновка, брошенная на солому в углу стены, в ногах циновки лежала охапка угольно-черной ваты, перехваченная соломенным жгутом, что демонстрировало изобретательность хозяина Обители по части защиты от холода. Рядом с постелью стояла пара старых аккумуляторов, бутылка из-под вина, валялись разноцветные сигаретные пачки – мелкие трофеи, раздобытые здешними обитателями во внешнем мире.