Свидетель Цезарь предстал перед судьями, потребовавшими правдиво рассказать обо всем, что ему известно касательно обвинений, выдвинутых против Клодия.
Цезарь спокойно ответил, что по существу дела он не знает ничего, поскольку отсутствовал в тот день в Риме, и добавил, что не сомневается в супружеской верности своей бывшей жены.
Участники процесса удивленно переглянулись при этих словах.
“Но если так, то почему ты, Цезарь, сразу же развелся с Помпеей?” – так и подался в его сторону обвинитель.
В судебном присутствии установилась полная тишина.
Судьи буквально впились глазами в свидетеля, ожидая его объяснений либо оправданий.
Но Цезарь, похоже, не собирался оправдываться.
Глядя куда-то поверх судейских голов, он отчеканил голосом, не допускавшим возражений:
“Я развелся с Помпеей потому, что на жену Цезаря не должна падать даже тень подозрения!”
На следующий день римляне переспрашивали друг друга:
“Слыхали, как этот ловкач Цезарь снова вышел сухим из воды?”
А он и не ловчил. Он просто произнес вслух то, чего ждал сам от своей избранницы.
Позиции Цезаря еще более укрепились, когда стало известно, что судьи большинством голосов оправдали Клодия.
Одной-единственной точной фразой Цезарь рассеял грозу, собравшуюся над его головой.
Кредиторы уже не настаивали на срочной уплате долгов.
Цезарь был назначен наместником в Испании, где он, как и рассчитывал, решил свои финансовые дела, хотя и не сразу, и откуда, собственно, начался его путь к вершинам славы и власти.
Но не странно ли, что Цезарь, претерпевший столько лишений ради первой жены, и ежечасно рисковавший жизнью в стремлении сохранить с ней семейный союз, так легко, по одному лишь подозрению, разрушил свой второй брак?
А может, после пяти лет жизни с Помпеей, так и не сумевшей найти дорогу к его сердцу, он понял, что совершил ошибку, которую пора исправлять, благо, судьба подарила ему весомый предлог для развода?
По утверждению крупнейшего немецкого историка Теодора Моммзена, посвятившего жизнь изучению Древнего Рима и удостоенного за свои труды Нобелевской премии, “всё, что делал Цезарь, он делал так, как будто план у него был давно и всесторонне обдуман”.
И еще: “он охватывал своим умственным взором все стороны действительной жизни, ничего не упускал, все оценивал верно, находил всегда наиболее легкие и прямые пути к цели, никогда не увлекался ничем недостижимым, как бы ни казалось оно заманчивым”.
Казалось бы, Цезарь должен был испытывать по отношению к Клодию, едва не осрамившему его, лишь недобрые, мстительные чувства.
Но мстительность была не в натуре Цезаря.
Куда важнее для него в этот период было расширить свою популярность в плебейской среде, и вот он решает приблизить к себе Клодия, по сути, сделать того своим агентом.
В пользу этого предположения говорит история дальнейших отношений этих двух людей.
Став в 59 году консулом, Цезарь одним из своих указов исполняет давнее и жгучее желание Клодия и переводит его из патрициев в плебеи.
Изюминка здесь кроется в том, что переход в низшее сословие позволял Клодию быть избранным народным трибуном, что было бы невозможно, оставайся он патрицием.
И точно, уже на следующий, 58-й год, Клодий становится народным трибуном и развивает бешеную деятельность, во многом в интересах Цезаря, который в ту пору находился в Испании, хотя и наведывался регулярно в Рим.
