Теперь уже сам Чингисхан стал заложником сложившейся ситуации. Убийство посланника, вообще, гостя, доверившегося хозяину, - одно из самых тяжких преступлений, с точки зрения монголов. Не ответить на этот вызов великий каган не мог, если не хотел лишиться авторитета среди своих подданных. Поэтому, невзирая на продолжавшуюся войну с чжурчжэнями, несмотря на множество проблем, требовавших его присутствия на Востоке, он приказал готовиться в поход на Запад и достал свои военные доспехи.
Штурм Отрара был неудержимым. Взяв город с ходу, монголы сровняли его с землей, не щадя пленных (более этот цветущий некогда город так уже и не возродился в полной мере). Цитадель в центре города держалась дольше, но и она пала. Несчастного Инальчика Каир-хана предали изощренной казни, залив его горло расплавленным серебром.
Отпраздновав первую победу, монголы двинулись дальше.
Почему же хорезмшах так и не направил им навстречу свою полумиллионную армию, да еще зная наверняка, что врагов не более двухсот тысяч?
Дело в том, что Мухаммед опасался не столько монгольского “табунщика” с его “дикой ордой”, как заговора среди собственных родственников и полководцев, оттого и не хотел собирать их вместе.
Мнительный до крайности, он относил к числу заговорщиков, впрочем, не без оснований, даже свою мать - царицу Туркан-хатун, за которой стояла кипчакская (половецкая) знать, и своего сына Джелал ад-Дина, чья воинская доблесть вызывала у него лишь раздражение.
Именно по этой причине Мухаммед так и не решился дать генерального сражения, хотя его армия имела подавляющее численное превосходство. Вместо этого он рассредоточил свои войска (а главное – своенравных военачальников!) по разным городам и цитаделям, рассчитывая, что монголы-степняки, “эти варвары”, якобы непривычные к осаде крепостей, потолкутся немного под неприступными стенами и по доброй воле уйдут в родные степи.
Но монголы не ушли.
К изумлению хорезмшаха, у “этих дикарей” оказались отличные осадные машины, сооруженные китайскими инженерами.
Но что еще более важно, Чингисхан успел в предвоенный период детально изучить обстановку в Хорезме.
Вообще, великий каган уделял особое внимание внешней разведке. Ясно осознавая, что его соотечественники с их характерной внешностью не годятся на роль агентов-нелегалов в сопредельных странах, Чингисхан сделал ставку на вербовку надежных, преданных ему лично разведчиков из числа чужестранцев. Речь шла прежде всего о купцах, которые водили караваны по маршрутам Великого шелкового пути. Путешествуя из Китая в Переднюю Азию и Европу, а затем возвращаясь обратно, купцы привозили Чингисхану ценные сведения о характере местности и дорогах, о реках и мостах, о крепостях, о размещенных в них гарнизонах и т.д. Наиболее доверенные агенты получали особый знак – пайцзу, тонкую золотую пластинку с гравировкой, служившую своеобразной охранной грамотой. Предъявителю пайцзы власти на местах должны были оказывать всяческое содействие, давать лошадей, проводников и продовольствие.
Именно внешняя разведка, выпестованная лично Чингисханом, внесла существенный вклад в военные победы великого кагана.
Одним из лучших его агентов был богатый хорезмийский купец Махмуд Ялавач, с помощью которого удалось подкупить немало влиятельных вельмож и чиновников.
На их подкуп великий каган не пожалел золота из тех сокровищ, что были захвачены в Китае.
