- Твои указания будут в точности исполнены, великий эмир! – ответил Исфагани. – Однако я слишком стар, чтобы загадывать на годы вперед. Если позволишь, я привлеку к этой работе, которая представляется мне весьма интересной, своего сына Тахира. Аллах наградил его талантом зодчего, а я передал ему все свои секреты.
- Работайте вместе! – милостиво кивнул Тимур. – Как только я вернусь из похода, мы тотчас начнем строить. Я специально приведу с собой лучших китайских каменщиков и мастеровых. Да будет так!
В январе следующего, 1405, года Тимур скончался в Отраре, в самом начале затеянного им китайского похода, который так и не состоялся.
Умирая, Тимур назначил преемника и даже успел взять со своих эмиров страшную клятву беспрекословно повиноваться тому во всем.
Но не успели еще тело почившего “сотрясателя вселенной” погрести по обычаю, как в державе разгорелась междоусобица, длившаяся более четырех лет.
Неожиданно для многих победителем из смертельной схватки родственников вышел младший сын Тимура Шахрух – правитель Хорасана, человек отнюдь не воинственный, поклонник богословских и теологических диспутов.
Шахрух разделил державу на две условные части – Хорасан со столицей в Герате и Мавераннахр (Междуречье) со столицей в Самарканде.
Сам Шахрух вернулся в свой любимый Герат, где правил еще при Тимуре, а самаркандский престол передал своему 15-летнему сыну Улугбеку, назначив ему двух опекунов.
Прошло еще несколько лет, и Улугбек стал полновластным правителем в своем уделе, оставаясь, правда, в вассальной зависимости от отца, зависимости, которая с годами делалась все призрачней.
Теперь, единолично распоряжаясь казной, Улугбек мог финансировать самые смелые проекты.
И молодой правитель сполна использовал свои возможности…
Осенью 1417 года возмужавший государь созвал в Самарканде необычное для той эпохи совещание.
По его приглашению в столицу съехались со всего Междуречья, а также из сопредельных стран более ста ученых, сведущих в естественных науках, особенно в астрономии и математике.
Разумеется, был среди них и Казы-заде ар-Руми, который всегда оставался для Улугбека Учителем с большой буквы.
На совещании присутствовали также известные самаркандские архитекторы и народные мастера.
Мирза объявил, что намерен построить в Самарканде обсерваторию, лучшую из всех, когда-либо существовавших на земле. Звездная башня должна быть возведена в сжатые сроки, самое многое за два-три года. С ее помощью он надеется провести полный тридцатилетний цикл наблюдений за светилами и планетами, включая период обращения Сатурна. Это позволит составить наиболее надежный и “долговечный” зидж, какого еще не было в истории науки, считая от времен Гиппарха и Птолемея.
Мирза попросил собравшихся мудрецов высказать свои соображения на этот счет и предложить новые идеи, основанные на прежнем опыте.
Один за другим выступали ученые мужи, архитекторы, мастера.
По всему чувствовалось, что разрозненное научное сообщество восхищено дерзкими планами молодого, но просвещенного правителя.
Пожалуй, одним из самых внимательных слушателей был пятнадцатилетний Али Кушчи, юный сокольничий мирзы.
Так же, как и мирза, он схватывал знания на лету.
Тридцатилетний цикл, думал между тем Улугбек…
Сейчас ему двадцать три.
Наблюдения они смогут начать года через два.
Значит, ему будет двадцать пять.
Получается, что полный цикл по Сатурну он завершит в 55-летнем возрасте.
