– Но, шади, я же был у тебя в гостях и не видел никакого сада, – озадаченно произнес Даллаль.
– Тогда я еще не знала, как ты относишься к колдуньям, а потому скрыла деревья от твоих глаз. Но ты ведь наверняка чувствовал аромат, слышал шелест листьев, ощущал тень, которая не должна была упасть на твое лицо, разве нет?
– Да… – Он уставился на нее не просто с восхищением. По-моему, это уже походило на благоговение. Чего доброго, посватается, бедняга…
– Но ты поселилась в Проклятом оазисе совсем недавно, шади, – сказал кто-то. – Когда же успел созреть урожай?
– Я же сказала: сад вернулся на прежнее место. А когда он исчез… Кто вспомнит, цвел он или же деревья ломились под гнетом плодов? – выкрутилась Фергия.
Впрочем, тот же Ушах мог и припомнить, но он, к счастью, пребывал в прострации. Что это его так разобрало? Может, с этими злосчастными сливами связано какое-то счастливое воспоминание его… ладно, не молодости, но зрелости?
– Так выходит, ты действительно договорилась с джаннаем? – додумался наконец Даллаль.
– Да, шодан. Он был очень обижен, и мне пришлось потрудиться, чтобы убедить его забыть зло, которое причинили ему люди, и вспомнить, как они радовались волшебному саду, – сказала Фергия. – Они ужасно чувствительные, эти джаннаи! Слова без оглядки не скажи, не то непременно примет на свой счет и сам же оскорбится, и доказывай потом, что ты вовсе ничего не имела в виду…
– Прямо как моя Рагидэ, – пробормотал торговец в полосатом тарбане. – Не так посмотрел, не туда наступил, а когда целовал, точно думал о другой, потому что вздохнул не так, как обычно… Тьфу!
– Фергия-шади, – потеребил ее за рукав Ушах, – я возьму косточку? Посажу… пусть вырастет? Ведь вырастет же теперь, раз джаннай больше не сердится?
– Конечно, вырастет, – кивнула она. – Да вы по своим огородам-то посмотрите: мальчишки столько этих слив перетаскали… Неужто ни один не догадался косточку в землю закопать? Или просто выплюнул, а после такого дождя ростки непременно где-нибудь да проклюнутся!
Люди запереглядывались: наверняка пытались припомнить, что нового выросло в огородиках и возле домов…
– Но мы что-то отвлеклись, – сказала Фергия. – Я сказала, что отправила несколько десятков ящиков с фруктами в Арастен, надеясь подзаработать: там таких не сыщешь! Может, даже к королевскому столу купили бы… Но из-за проклятой бури корабль не может выйти из гавани, и все эти прекрасные сливы просто сгниют на жаре!
– А разве ты не можешь их заколдовать, чтобы не испортились? – простодушно спросила молодая женщина.
– Я и заколдовала, но только на рассчитанное время пути! Они прибыли бы в Арастен свежими, словно только что сорванными с ветки… – Фергия картинно взялась за голову. – А теперь неизвестно, сколько судно простоит на месте… И если кто-то хочет спросить, скажу сразу: снимать свое заклятие, а потом переколдовывать – себе дороже. Такая гадость может получиться…
– У меня не фрукты, конечно, но тоже… припасы, – мрачно сказал упитанный мужчина в красном с белой отделкой одеянии. – Может, и не успеют попортиться, хотя кто знает, сколько еще придворные чародеи будут возиться? Даллаль-шодан! Хоть ты скажи: когда они поднимут эти проклятые галеры?
– Чего это они проклятые? – встрял еще один, в лиловом тарбане, тощий и длинный. – Одна – моя, и я ручаюсь, Гириш, никто ее не проклинал! А я теперь в убытках, и как платить долги… несчастная моя семья!..
