Замираю, словно молния пронзает насквозь, парализуя на месте.
В голове всё просчитывается автоматически. Круто разворачиваюсь к нему.
- Пап, ты причастен к его банкротству? – неожиданно для самого себя, ору на отца.
Слежу за его реакцией – лицо с волевым подбородком мгновенно покрывается алыми пятнами. Синие блеклые глаза загораются ненавистью.
- Ты говори, да не заговаривайся, сын, – низкий голос отца врезается в мозг. - В бизнесе так - кто жёстче, тот и победил!
- Значит, причастен, - шумно выдыхаю я.
Игнорирует, делает вид, что не слышит.
- Соколов совсем плох, - кидает отец, протягивая руку к дорогой чашке с кофе. Медленно делает глоток, бросает на меня пустой взгляд. - То ли неизлечимо болен, то ли пьёт. Не пара тебе эта девочка.
Метнув яростный взгляд в отца, кидаю свирепо:
- Сам разберусь, кто мне пара! Не маленький.
11. Глава 11
Спустя неделю.
Егор
- Анжела, скажи мне, где сейчас живет Ярослава? – требую с пышногрудой подруги Соколовой.
- С какой радости?
Объяснять Карамельке, что произошло недоразумение, смысла нет. Ненавидит меня априори.
- Английский хочешь сдать? Преподаватель – мой хороший друг.
- Воронцов – ты... ты…
Пишет адрес на бумажке, швыряет в меня скомканным комком бумаги.
И на том спасибо.
Еду по адресу.
Сижу в засаде всю ночь возле старой высотки. На соседнем сиденье примостилась термокружка. Делаю глоток крепкого кофе.
Прокручиваю в голове все сценарии развития событий.
Ярославе сейчас очень плохо.
Ее привычный мир разрушен. Она привыкла к другому уровню жизни. Не сказать, что её отец был богатый, но жена и дочь не нуждались ни в чём.
А теперь Яра не может продолжать учебу.
Ничего, успокаиваю сам себя. Я помогу Соколовой и её семье!
Денег своих у меня пока нет. Отец не даст для Соколовых ни копейки, иначе ему придется подтверждать свое участие.
Уйду из фирмы отца. Создам собственную. У меня уже давно эти планы зреют, не зависеть от отца ни в чём.
Будем жить с Ярой вдвоём. Невеста обязательно вернётся к учёбе. И семье её буду помогать.
Как иначе?..
Делаю очередной обжигающий глоток чёрного кофе, запрокинув голову.
Доносится звук щёлкающего замка двери подъезда. В проёме двери появляется Яра в малиновой короткой дубленке, с надвинутым на голову капюшоном.
Невольно перевожу взгляд на часы. Пять тридцать утра.
Мурашки бегут по спине, горло перехватывает спазм. Как рано моя девочка вынуждена идти на работу.
Я не должен этого допускать.
Выскакиваю из машины, в несколько шагов уже возле неё.
- Яра, - тихо произношу, протягивая руку к её капюшону, скидываю с головы. Русые волосы рассыпаются по плечам.
Любимая вздрагивает.
Поднимает на меня зелёные глаза, в них больше нет сверкающих золотистых звёзд.
В них пустота, глухая ночь.
Пару секунд молча разглядываем друг друга.
- Я не могу без тебя жить, Яра, - сипло произношу, притягиваю её к себе, глажу по волосам, целую в губы.
Она не отвечает, отталкивает меня.
Вырывается из рук, остервенело колотит меня по груди.
- Уходи! Не хочу тебя видеть! Ты такой же, как твой отец…
В шоке отстраняю её от себя, взираю, как пылают огнём её глаза, трясутся губы.
- Ненавижу тебя, ненавижу! Никогда не прощу, Воронцов, что сделал твой отец с моей семьёй.
В её глазах плещется обида, злость, ярость. Это так не похоже на милую нежную хрупкую Яру, словно подменили.
Круто разворачивается.
- Яра! – нервно кричу ей в спину. – Это сделал не я. Но я всё исправлю.
