Весь день прокручиваю в голове свои слова. Может, что-то нелицеприятное сказала? Или обидела, отказав в поцелуе?
Безумно хотела поцеловать Воронцова, но вот так при всех? Первый поцелуй и сразу порочный? Нет, эти игры не для меня!
Возможно, красивым богатым парням кажется нормальным показывать свои чувства на публике. У них вся жизнь напоказ.
Из раздумий вырывает подруга.
- Яра, мы живем в двадцать первом веке! Девушка сама может написать сообщение, позвонить, - уведомляет Анжела.
Не хочу докладывать ей, что уже написала две эсэмэски и один раз звонила. Если на сообщения Егор не ответил вовсе, то на звонок трубку взяла Малинина и грубо меня отшила:
- Послушай, девочка, Воронцов уехал домой. Больше не звони!
Не верю ни единому её слову. Ещё вчера Егор не сводил с меня глаз, а сегодня вдруг бросает, отказавшись от дальнейших претензий.
Стремительно бросаюсь к шкафу, натягиваю джинсовые шорты, топик, легкую ветровку, обуваюсь в балетки, вызываю такси.
- Ты ошалела? – интересуется Анжела.
- Типа того, – мягко улыбаюсь. – Я выясню правду.
Через тридцать минут выхожу возле заветного дома, прячусь за раскидистой лозой.
Прошмыгиваю в калитку вместе с каким-то парнем в дом, где набирает обороты вечеринка. Ребята обосновались во дворе, окружив подсвеченный сотней огней бассейн распивают коктейли.
Вот ведь какие, средь бела дня!
Биты музыки врываются в мой мозг, замирают в сердце. Повсюду ищу высокую фигуру Егора, в надежде не найти. Неловко смотреть, как парочки откровенно обжимаются, целуются взасос. За каждой широкой мужской спиной боюсь обнаружить Воронцова.
К моему счастью, парни оказываются лишь подставными телами. Похожи, но не те.
Прошмыгиваю в дом. Осматриваюсь, народу много, но на меня не обращают внимания.
Егора на первом этаже нет! Поднимаюсь на второй. Передо мной раскинулись четыре одинаковых двери.
Выбираю первую… Тут же попадаю в ловушку.
Бешеный! В обнимку с девчонкой сидит на постели. Едва видит меня, как теряет к красотке интерес.
- Кыш, - выгоняет девчонку вон. Та послушно удаляется.
Вместо того, чтобы бежать, застываю на месте. Изумленно смотрю, как ко мне молниеносно приближается широкоплечая фигура.
Горячие руки обнимают крепко за талию, ползут по бедру.
- Пусти, - цежу я. – Буду кричать.
- Кричи, никто не услышит!
Горячие пьяные губы вцепляются в грудь прямо через ткань ветровки.
Громко верещу, когда Бешеный бросает меня на кровать.
Дверь распахивается и на пороге возникает взъерошенная Малинина в маленьком блестящем платье. Худые плечи вздрагивают, губы изгибаются в кривой неодобрительной ухмылке.
Безразлично наблюдает за нашей рукопашной вознёй. Снисходительно обращается к другу:
- Бешеный, ты совсем что ли! Хочешь сесть? Понятно же, что эта овечка заявит, если ты ее тронешь.
Парень дышит парами алкоголя, застывает в глубокомысленном размышлении.
- Пошла вон! – выталкивает меня с кровати.
Радуясь внезапному освобождению, вылетаю за дверь, но не успеваю сбежать, Малинина хватает за руку.
- Пришла к Егору?
- Да, - тихо шепчу, пытаясь унять сумасшедшее сердцебиение.
- Ты ведь не думаешь, что я тебе его отдам? – шипит мне в лицо.
Ее бирюзовые глаза становятся прозрачными.
- Но ведь, - хочу сказать, что между ними ничего нет, иначе Егор…
- Если не уберешь от него свои цепкие коготки, я тебе их обломаю, а твоя мелкая жизнь в универе превратится в ад! Закрутишь с Воронцовым, и я не буду останавливать Бешеного с его порывами, - девушка ехидно указывает на дверь, за которой слышатся громкие маты мужлана.
