— Я уже понял, что ты Мария. Из какой семьи? Как узнала, что принц сегодня ждёт студентку для эксперимента? И на что вообще надеешься? Думаешь, раз змеей пробралась к нему в кабинет в обход меня, так сразу на отбор попадешь?
Опять они про какой-то непонятный отбор! Я аж ножкой от негодования топнула.
— Да ни на что я не надеюсь! Я вообще не знаю, как здесь оказалась. Я не отсюда.
— Не из Террадорской академии? – непонимающе уточнил Батт, а темная узкая бровь с удивлением поползла вверх.
— Не из этого мира!
Воцарилась тишина. Секретарь завис. По его вытянутому лицу можно было предположить, что он пытается в уме решать задачки из высшей математики, будучи гуманитарием.
— Чего? – только и спросил Батт, филином склоняя голову сильно вбок.
— Того самого. Я пришла в новый универ на собеседование, уже нашла кабинет декана, а потом «оп», и оттуда вышел ваш принц. Уж не знаю, что произошло, но это всё какая-то ошибка! Если не глупый сон.
Кудряш вдруг больно ущипнул меня за плечо. Я прям ойкнула.
— Ты что творишь?!
— Не проснулась? – фыркнул он. – Значит не сон, идём дальше. Откуда мне знать, что ты не обманываешь меня?
— А зачем мне обманывать? Ты вон, в моё дело-то загляни!
В одной из рук Батт всё ещё держал папку с документами, куда вскоре и уткнул свой любопытный нос.
— Мария Василькова? Какая странная фамилия. А это что? Санкт-Петербург? Это вообще где?
— На Земле!
— На земле? – переспросил кудряш и снова недобро зыркнул в мою сторону. – Ты надо мной издеваешься так? Все мы на земле.
— Нет, так называется мой родной мир. И я хочу…
Случилось нечто странное. Я собиралась сказать, что хочу вернуться домой, ведь за меня будут волноваться родители, но тут у меня вдруг ужасно заболела голова. Столь сильно, что и произнести ничего не получалось.
Прошла секунда, и боль пропала.
— Чего хочешь? – переспросил Батт, продолжая изучать моё личное дело.
— Хочу… – заговорила и вдруг выпалила нечто дурное: – … хочу учиться в вашей академии.
Сказала и обомлела! Будто это произнесла не я, а кто-то другой. Что вообще происходит?!
— То есть нет! – вскрикнула тут же. – Я хочу… хочу ещё и на отбор!
От очередной несуразицы, которая как-то у меня вырвалась, я окончательно обомлела. Маша, ты пьяна, пора домой! Какой отбор?! Что я вообще несу и почему всё это говорю? Это какая-то злая шутка? Я быстренько прикрыла рот ладонями, чтобы ещё чего лишнего не наболтать.
— Да кто бы сомневался, – фыркнул Батт. – На отбор она хочет. Так бы сразу и сказала, а то заладила со своими другими мирами.
— Да нет же, я правда из другого мира!
— Да всё, перестань, – кудряш отмахнулся. – Я уже понял. Ты, видимо, скрываешь свою личность и хочешь, чтобы я тебе помог устроиться в академии? И на кой оно мне надо? Может, ты преступница, которая хочет нашего принца травануть, или ещё чего похуже.
Секретарь скрестил руки на груди. Отлично. Сначала в воровки записали, теперь в преступницы.
— Ну… – опять заговорила я против своей воли, – … если не поможешь мне, то я расскажу Террадору, что ты сильно облажался, и из-за тебя он поставил какой-то спорный эксперимент на непонятной девице из другого мира.
Какое же мерзкое чувство! Едва я хотела сказать хоть что-нибудь о своём желании попасть домой, как рот вязало, словно килограмм хурмы съела. Сопротивляешься и всё равно пытаешься – тут же начинает болеть голова. А потом раз, и я уже говорю какую-то противоположную глупость. Точно заколдованная! Это какое-то влияние здешнего мира? Проклятье? Или последствия того самого «драконьего эксперимента»?
