— Хорошая ты девочка, Настенька, — мне так понравилось называть ее уменьшительно ласкательным именем, прям как в русских сказках.
Я попытался ее отблагодарить, но она от предложенных денег отказалась, видимо пожалела, посчитав, что мне нужнее.
«Значит ей можно верить» — эта мысль засела у меня в логове, пока я бежал до машины, зажимая свою рану. Бегло осмотрел лежащего и глубоким сном спящего в люльке, сына, что на сердце сразу отлегло. И тут мне закралась идея, с одной стороны она была чудовищной, но с другой…
5. 5. Руслан
***
Завел машину и поехал объезжать парк с другой стороны, мне надо было узнать, где живет эта девочка.
Да, этот план очень чудовищный, но мне сейчас не до моральных принцтпов. Когда выбираешь между житзнью или смертью, всегда выберешь жизнь.
Эта внезапно зародившаяся идея придала мне сил. Я уже позабыл о ране, и стал высматривать, в каком направлении направилась Настя.
Мне повезло, я поймал ее перебегающей улицу в сторону домов, что стояли через дорогу на самой окраине города, и немного притормозив, завернул во двор одного из них.
Девочка зашла в подъезд дома напротив. Осталось подождать и посмотреть, в каком же окошке зажжется свет.
Есть!
В окне на первом этаже зажегся свет, и можно было даже различить еле заметный силуэт моей новой знакомой.
Что ж, а мы с Давидом останемся, пожалуй, ночевать здесь, надо только отогнать машину чуть дальше к кустам и стареньким гаражам, чтобы с дороги машину не было видно.
Я тихонечко вышел из машины, захватив с собой бутылку воды и пакет с лекарствами. Не стоит будить ребенка, пусть спит, а я сяду на лавочку и попробую обработать себе рану.
Это было занятие не из легких, сначала я промыл рану водой, а потом обработал края перекисью водорода, жгло неимоверно, аж до черных точек в глазах. Потом обработал края заживляющей мазью и наложил повязку. Готово! Выпив таблетку обезболивающего, я собрал весь мусор в пакет, и сел в машину.
Давид так сладко сопел и пускал слюни на простынку, что меня стало немного отпускать от напряжения, а может это таблетка начала действовать, единственное, что я успел сделать, так это поставить на телефоне будильник на пять утра, и закрыть машину, а потом даже не помню, как отрубился.
***
Утром сын раньше будильника поднял меня, он плакал, жалобно собирая губки.
— Ну, не плачь, сейчас нельзя плакать, ты же мужчина, — немного сурово получилось, но Давид перестал плакать, и насторожился.
Малыш плакал от того, что ему нужно сменить памперс и покормить. Быстро переодев ребенка во все сухое, и разведя смесь водой, снова предложил ему холодную еду.
Пока мы возились, я поднял взгляд на подъезд Анастасии, и как по волшебству, девушка вышла из дома.
Куда она направилась так рано? На работу? Такая молодая, а уже работает? Или на учебу?
Следить за ней дальше смысла не было, я понял, где она живет, надо дальше двигаться, я сейчас еще слаб, чтобы затевать бой в открытую с моими врагами, тем более мне нужен был нормальный план.
Вечером в окне ее квартиры снова загорелся свет. Девочка дома. И, кажется, она живет одна. Это хорошо.
Этот чудовищный план зрел в моей голове еще с того дня, как я встретил ее в парке. Но, гнал мысли об этом от себя как можно дальше. Но, сейчас я четко понимал, что не смогу решать дела, разгуливая с маленьким ребенком подмышку.
Как бы мое сердце не разрывалось на части от этого, но здравый смысл говорил, что мне нужно Давида где-то оставить. Она была самый идеальный кандидат из всех. И даже не потому, что она мне приглянулась, а потому, что ее ничего не связывает с моим миром. С ней он будет в безопасности.
