Бедняжка, должно быть, никогда не видела мужчину в таком виде. Ну ничего, я это исправлю. Использую любую возможность ей досадить!
– Ну что, ты довольна? – подошел к ней близко, намеренно смущая. – Добилась, чего хотела, тихоня?
Она вздернула подбородок и явно хотела что-то ответить, но только пожевала губы, как будто передумала высказывать свою мысль. Правильно! Ничего умного она не скажет! А лжи я нажрался вдоволь. А губы у нее ничего так, вскользь заметил я зачем-то, полные, яркого цвета даже без помады… Черт, не о том думаю! Не хватало мне только разглядывать ее!
– Иди в душ, а потом ложись в постель, – скомандовал я ей, поворачивая голову в сторону и делая приглашающий жест.
Испуганные глазищи уставились на меня в упор, в них плескались ужас и паника. Видать уже напридумывала себе небось что.
– Что не так? – спросил я у нее с недовольством. Каково черта она вздумала доставлять мне неудобства своим блеянием? Ни бэ, ни мэ, ни ку-ка-ре-ку. Не то что Мадина. Вот с ней можно было поговорить, а эта заучка молчит или мямлит. Взялась жена на мою голову. Можно поставить в угол вместо вазы, разницы не будет.
– Мы будем спать в одной постели? – испуганно пропищала эта мышь, руки взметнулись к горлу, длинные пальцы задрожали. Вот только мне было ее совсем не жаль, и пусть не пытается вызвать у меня сочувствие. Это я тут пострадавшая сторона. Решив поиздеваться над ней я сложив руки на груди, наклоняюсь поближе.
– А что? У тебя с этим какие-то проблемы? Ты теперь моя жена. Или забыла?
В расширенных глазах цвета шоколада мелькнул огонек страха, и она отступила на шаг назад. Я с трудом сдержался от того, чтобы не фыркнуть разрушив весь эффект.
– Можно я буду спать на по… – прошептала она, но я не расслышал фразу целиком. Где там регулятор громкости у этой тихони?
– Что ты там пищишь? Я не слышу.
– Можно я лягу на полу или на кресле? – сказала она уже громче и вроде как разозлилась. По крайней мере, я увидел, что она сжала кулаки и поджала губы.
– Жена должна спать с мужем, – продолжал я издеваться, получая удовольствие от ее страданий. Пусть во всех красках представляет, что будет ночью.
– Но я думала…
– Что ты думала? Когда садилась в ту машину, не просчитала последствия? Ума не хватило?
Я был намеренно груб, и ожидаемо из глаз тихони полились слезы, она задрожала и смахнула их рукой, умоляюще глядя на меня.
– Андрей, пожалуйста, давай не будем делать вид, что это настоящий брак. Я очень сожалею, я же говорю, что ничего не подстраивала, так вышло, это случайность.
Мне порядком надоели ее глупые и нелепые объяснения. Ни единому слову, срывающемуся с ее лживых губ, я не верил!
– Можешь не утруждаться и не дрожать, тихоня, – прервал я ее словесные излияния, рассмеявшись. – Ты что, правда думала, что я соглашусь лечь с тобой в постель?! Разве что в твоих мечтах! Ты себя хоть в зеркало видела?
Она отпрянула, глядя на меня с неверием и ужасом. А когда дошло, что я глумлюсь, разозлилась, но ничего не сказала, только глупо открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. До чего же она тупая. Такие рожи корчит, аж противно. Нет бы отстояла себя! Хоть уважение бы вызвала… Хотя вряд ли.
– Короче, спать будешь где хочешь. Хоть на коврике в ванной. Меня это не колышет.
Она должна страдать и морально, и физически. Я задался целью отомстить ей за свою испорченную жизнь, и я не отступлюсь, пока Фарида не поймет, что нельзя играть в такие грязные игры с живыми людьми.
