Кроме клыков,
имелось ещё несколько сильных отличий
от людей.
Во-первых,
на их руках имелись не ногти, а острые
длинные когти, способные разодрать даже
металл. Когти ещё имели способность
«удлиняться», то есть радскары выпускали
когти точь в точь как земные представители
кошачьих.
По этой
причине, кстати, белое платье Найви
было экстренно дополнено плотными
белыми перчатками: несмотря на мастерство
мастера по маникюру, выпустить фальшивые
когти я не могла, а потому отец Найви
распорядился, чтобы я надела перчатки.
И чтобы всё это безобразие было надёжно
скрыто.
Во-вторых,
цвет кожи радскар. Они были серыми. Ни
смуглыми, ни бледными, ни разноцветами,
как гуманоиды из галактики Большое
Магелланово облако — а просто серыми.
С желтыми кошачьими глазами и узкими
вертикальными зрачками. В случаях,
когда радскары злились или чувствовали
опасность, их цвет кожи становился
абсолютно черным. Я сама не была свидетелем
таких моментов: считалось, что черные
радскары — грозные противники, которых
невозможно победить: у них скорость
реакции увеличивалась в несколько сот
раз (по сравнению с человеческой
реакцией), сила удесятерялась, да и
вообще — в тридцать втором веке, всю
вселенную пугали именно черными
радскарами.
А я вот сейчас
стояла напротив одного из них и пыталась
его обдурить.
И ведь не
скажешь, что дура — меня заставили, не
дав никакого выбора. Если у меня был
хотя бы один шанс избежать участия в
этом цирке, я сделала бы все возможное
и невозможное, чтобы этим шансом
воспользоваться.
Но, увы, отец
Найви позаботился о том, чтобы у меня
не осталось никакого выбора.
—Найви, —
произнес Рэнд Дэйррэн, высокомерно
приподняв бровь. — Церемония завершена.
Ах, да, я,
кажется, слишком разнервничалась, что
забыла финальную часть церемонии первого
дня.
Поклонившись
повелителю (он ещё не стал моим мужем),
я подошла к «отцу» и отдала ему браслет
рода, к которому теперь я уже не
принадлежала.
Точнее, не
принадлежала настоящая Найви — я всего
лишь временно заменяла свою подругу,
потому что она не смогла бы пройти этот
дурацкий ритуал первого дня.
После этого
я покорно поплелась за «женихом» — я
пока ещё не называлась его женой, а
потому не имела права стоять рядом с
ним. То есть, тьфу, не я — Найви.
Так вышло,
что моя подружка и соседка по квартире
не могла обойти ритуал первого дня — и
решилась на подлог, вынудив меня принять
в этом участие. Именно что вынудив —
несмотря на то, что я всему фибрами души
была на стороне невест (значит, пока
правители развлекаются в своих гаремах,
невесты должны хранить целомудрие. И
это в тридцать втором веке! Нет, не о
таком будущем мы мечтали в нашем времени,
когда боролись за равные с мужчинами
права); но тем не мене подлог невесты и
обман ничего не подозревающего мужчины
был мне не приятен. Да и страшно было
оказаться замешанной в обмане не просто
радскара, но повелителя целой планеты.
— Ты проведешь
с ним всего один день, — настаивала
Найви. — Даже не целый день, а всего
лишь церемонию и оставшееся время до
наступления сумерек. Как только на Арн
опустится ночь, тебя отведут в спальню,
где я тебя заменю. Не волнуйся.
Легко сказать
«не волнуйся», когда твой зад прикрывает
любимый папочка. А я вот оказалась между
молотом и наковальней. Если Рэнд Дэйррен
когда-нибудь узнает о том, что его провела
землянка, не сносить мне головы.
