Я торопилась скрыться от их взглядов, и торопилась настолько сильно, что, свернув за угол, едва не налетела на мужчину, который спокойно шагал по тротуару, собаку выгуливал. Пегий лабрадор кинул на меня настороженный взгляд, но, видимо, я ему не понравилась и не внушила опасений, потому что в следующую секунду он лениво отвернулся от меня. Наклонился, чтобы понюхать странного вида камень. А вот его хозяин, крупного телосложения парень, остановился и на меня уставился без всякого смущения. А затем и руками развёл.
– Лидка, вот так новости!
Я, уже собиравшаяся пробормотать извинения за свою торопливость и невнимательность, сосредоточилась на его лице, и про себя чертыхнулась. И в ответ на столь явное радушие натужно улыбнулась и призналась:
– Не поверишь, Стёпа, вот только про тебя вспоминала.
Передо мной стоял Стёпа Морозов, моя первая школьная любовь. Мы с ним встречались половину десятого и весь одиннадцатый класс, и, кстати, за него я тоже собиралась замуж. Вполне серьёзно. Кажется, у меня это входит в привычку – собираться замуж, но так и не выходить. Сейчас о школьных годах и былых чувствах вспоминать было крайне странно, особенно, если передо мной стоял не Стёпка Морозов, парень, всерьёз увлекающийся баскетболом и игрой на гитаре, а весь из себя важный и повзрослевший, раздобревший, целый такой Степан. Анька оказалась права, моя первая любовь здорово набрала в весе. И выглядел Стёпка сытым и вальяжным, как кот Мейсон, который когда-то жил в их квартире.
– Не успела вернуться, а уже про меня вспоминала? Лида, не хочу тебя расстраивать, но я женат.
– Слышала. Не дождался меня, – решила я пошутить, но Стёпа воспринял мою шутку как-то не так, потому что зачем-то сделал ко мне шаг. Он меня разглядывал, и взор его затуманился, словно, перед ним миску со сметаной поставили. Я, на всякий случай, отступила. На тот же шаг. А бывшему сказала: – Не переходи в наступление так явно. Мы с Анькой разговаривали, и она мне про тебя сказала. Что ты собрался учить её машину водить.
Стёпка поскучнел.
– Я не собрался. Это она собралась. – Но про Аньку ему было не интересно. – А ты вспомнила о старых друзьях? Соскучилась?
Не рассказывать же бывшему о своих любовных неудачах, да? Поэтому я лишь улыбнулась, кокетливо пожала плечиком, а потом ткнула Стёпку в живот.
– А это что?
Он погладил себя по выступающему над ремнем джинсов пузику, погладил со всей любовью и бережностью.
– А это, Лидунь, семейная жизнь.
– Сытая и счастливая, надо полагать, – усмехнулась я.
Стёпка смешно фыркнул, и вновь окинул меня долгим взглядом. Задержал взгляд на груди, отчего мне захотелось закатить глаза.
– А ты классно выглядишь, – похвалил он.
– Спасибо, Стёпа. Мне, правда, приятно. Легче жить стало.
– Замуж не вышла в своём Питере?
– Нет. Решила, что все стоящие мужчины остались здесь.
– А вот это правильно.
– Смотришь так, будто замуж меня не пустишь.
Он засмеялся, довольно, заливисто, ему явно было, что мне ещё сказать, но Стёпа вдруг замолчал, а спустя секунду я заметила причину его резкой смены настроения. По тротуару к нам спешила молодая женщина с коляской. Она была полновата, но смотрелась аккуратной пампушкой, и личико милое. Было бы, не омрачи её лицо серьёзное беспокойство при виде нас, мило беседующих с глазу на глаз. В коляске годовалый малыш, пухлощёкий и любопытный, и белобрысый, в общем, полная копия отца. Чем ближе они к нам подходили, тем серьёзнее оба становились. Я, на всякий случай, ещё на шаг от бывшей любви отступила, а девушке сделала попытку улыбнуться. Хотя, ей, судя по всему, на все мои улыбки было откровенно наплевать.
