Участковый смотрел через кухонное окно, как ритуальные работники, погрузив тело, быстро завели машину и поехали в морг.
– Давайте присядем, – предложил участковый фельдшеру.
Фельдшер объяснил, что в случае с этим пациентом, скорее всего, сердечная недостаточность, никакого криминала, так что оснований для возбуждения дела нет. Блюститель правопорядка быстро составил протокол, и они оба, не прощаясь со стариками, которым было не до посторонних, ушли: день-то праздничный, всех дома ждут, успеть бы к столу…
* * *
– Дед… – тихо позвала бабка.
– Что?
– Что это такое?
– Что именно?
– Ну это все… Это же сон? Мы сейчас проснемся же, да? И все будет как прежде… Правда?.. Дед, чего молчишь? Дед?
– Нет…
– Что?..
– Нет… это не сон…
– Жестокая, черствая скотина… Мог бы хоть соврать, чтоб легче мне сделать! И так всю жизнь! Ты меня мучаешь, одни терзания с тобой!
– Чем скорее мы смиримся и примем это горе, тем скорее станет легче. Так что, старуха, это не сон.
Бабка уткнулась старику в плечо и тихо заплакала, хотя ей хотелось громко кричать, так громко, чтобы ее услышал весь мир, чтобы все услышали, как ей больно и тяжело на душе. Но, к сожалению, у нее уже не было сил, она могла только тихо плакать в плечо деду и делать вид, что она не замечает, как на ее шею капают слезы старика.
– Что ты развопилась? – вдруг прикрикнула бабка на кошку, будто очнувшись.
Дед встрепенулся и начал искать глазами кошку, которая забралась под елку и оттуда истошно мяукала.
– Ну ладно, не кричи на животное, – успокаивал бабку дед.
– Тогда заткни ее как-нибудь! – снова закричала старуха.
– Ну что такое? Что ты размяукалась? – дед полез под елку к кошке. – А с тобой-то что приключилось, бедняжечка? – обратился он к животному.
Та, задрав голову, смотрела снизу вверх на ветки дерева и не умолкала, даже не обращая внимания на деда.
– Иди сюда, – протягивая руку и пытаясь вытащить кошку из-под нижних веток елки, приговаривал старик.
Кошка увернулась и вновь уставилась вверх, не прекращая мяукать. Дед перевел взгляд туда, куда смотрела кошка, и с ужасом обнаружил, что одна из новогодних лампочек на верхней ветке искрится, а искры попадают и на сухие иголки, и на бутафорский ватный снег. Внезапно «снег» вспыхнул, язычок пламени скользнул по смолистой ветке и перекинулся на занавеску…
– Что такое? Кто вы такие? – пробормотала Татьяна, придя в сознание и не понимая, где она и что вокруг происходит.
– Мы Вадим и Вика! Вы нам квартиру показывали. Мы были в соседней комнате и услышали грохот. Прибежали, а вы на полу, без сознания! – Кукольного вида блондинка неловко (короткая юбка мешала) присела на корточки и похлопывала Татьяну по щекам.
– А! Да!.. Ну как вам квартира? – пыталась шутить Таня.
– К черту квартиру! Вам не до того… Вика, принеси стакан воды, – сказал «олигарх». Взгляд у него был необычно цепким, как будто он боялся упустить что-то важное, вглядываясь в лицо Татьяны.
Вика вскочила и неуклюже засеменила на своих высоченных каблучищах в сторону кухни.
– Я врач. Скажите, у вас такое часто бывает? – поинтересовался Вадим.
– Какое такое? – удивленно спросила Татьяна.
– Ну, я про обмороки. Они у вас часто бывают?
– А! Ну да… Обмороки… Нет! Это просто…
Таня вспомнила, почему рухнула на пол. Она приподнялась и облокотилась спиной о стену, взгляд ее был пустой и отрешенный, лицо моментально побелело, а пальцы рук начали тихонько подрагивать.
