Вот он мой шанс! Или сейчас, или он снова надерется в своей мажорской компании, и я его больше не увижу.
– Рустам… – тихо окликиваю его.
Да, мне очень страшно, и стыдно, и вообще… но с другой стороны, я же не сама себе ребенка пальцем делала! Он тоже виноват! И тоже должен нести ответственность за мою беременность!
– Ты, охренела, дура! – возмущается Марьяна, стискивая мужское предплечье еще сильней. – Пошли, Рустам, не обращай внимание на всяких неудачниц!
Рустам в замешательстве. А у меня уже слезы на глазах. Мне очень неприятна вся эта ситуация.
– Марьян, Юль, Армен, Антон, ребят, идите, я задержусь.
Парни спокойно проходят в здание, а девушки, точно две кобры шипят на Рустама, оскорбляя меня по матери.
– Идите, я сказал! – как рявкнет на них Громов.
Вздрагивают не только они, но и я.
Мы остаемся наедине. На крыльце слышна громкая музыка, что доносится из клуба. Постоянно кто-то заходит и выходит.
– Давай отойдем, где потише? – прошу я, гадая, помнит ли он про нашу совместную ночь, или нет.
Рустам кивает. Мы идем к его автомобилю. Рустам облокачивается на хромированный бампер, засовывает руки в карманы дорогих джинсов.
– Что надо? – интересуется настороженно, сведя вместе свои густые черные смоляные брови, глядя на меня хмуро, исподлобья.
Боже, мне так стыдно, что я сейчас сгорю… Он же мой однокурсник! И мой первый мужчина. И отец моего ребенка… почему же я, красная, как помидор перед ним?
– Говори быстрей, меня друзья ждут! – требует Рустам.
– Мы с тобой… переспали… – начинаю я пересохшими от волнения губами.
– Чего?! – хмурится Рустам еще сильнее.
Блин. Как я и думала. Он даже не помнит об этом.
– Серьезно, что ли?! – усмехается, будто не верит. А потом с интересом начинает разглядывать мою фигуру. С мужским интересом. Очень нахальным и бесстыжим интересом.
– А теперь я… я беременна!
Глава 4. Предложение мажора
– В смысле? А мне зачем говоришь? От меня что ли залетела? – по выражению лица Рустама невозможно понять его эмоций.
– Ты стал моим первым мужчиной, не помнишь? – мне так обидно, ведь лишение девственности для меня чуть ли не самое важное событие, а он даже не помнит, как разделил мою жизнь на «до» и «после».
– Так вот откуда эта кровь была… – чешет затылок абсолютно мужским жестом Рустам. – А я думал, поранился где.
Краснею. Очень стыдно, что не убрала после себя, но он спал на этой простыне и вытащить ее из-под огромного мужского тела, не представлялось никакой возможности. С другой стороны, у него осталось доказательство моей невинности. Может это обстоятельство хоть как-то повлияет на него?!
– Ладно. – Рустам шумно выдыхает воздух, раздувая крылья носа, точно жеребец. Лезет в задний карман джинсов.
Достает дорогое кожаное портмоне, отсчитывает десять стодолларовых купюр. Протягивает мне.
– Штука баксов. Думаю, будет достаточно.
– Достаточно для чего? – не понимаю я.
– Для аборта и на витамины после.
Смотрю на него, на купюры и не верю своим ушам.
– Но Рустам… это же ребенок…
– Слышь ты, – напрягается парень, даже ладони в кулаки сжимает, и костяшки пальцев белеют от напряжения. – Как там тебя?
Боже, он даже моего имени не помнит… Он – главный, первый мужчина в моей жизни, а я для него – не больше чем пустое место.
– Вика, Рустам, меня зовут, Вика. – чуть ли не плачу я.
– Так, вот, Вика! – сверкает на меня огромными глазищами любимый. – Какой к черту ребенок?! Мне ни этот ребенок, ни ты сама не нужны! Я вообще тебя не помню!
