Лоренцо поджал губы, болезненно сморщился, отвернулся. С женой, видимо, там вообще нехорошо…
Мэй молча гладила лисичку по спине и между ушей, словно живую – это успокаивало.
- Фигурки из дерева меня научил вырезать один центурион, Бруно, еще в первый мой поход, в Олсене. Мы попали в осаду под Тарузой, сидели больше трех месяцев, зажатыми на каменистой косе, нас должны были забрать корабли, но корабли не приходили, там… Не важно. Надо было чем-то занять себя, чтобы не сойти с ума, не думать о еде… и о смерти тоже не думать… Бруно учил меня.
- …не думать о смерти… - тихо повторила Мэй, сердце сжалось.
Лоренцо вздрогнул, повернулся к ней.
- Прости, - сказал он, словно сказал что-то не то.
- Этран, - сказала она. – Почти восемь месяцев осады. Я понимаю…
Мэй вышивала чудесных птиц. Сидела у окна и вышивала - птицы, цветы, деревья на своем свадебном платье. Почему-то мысль о свадьбе помогала ей держаться, мысль о новой жизни, о мире, о том, что все будет хорошо, у нее будет семья и она будет счастлива. Дело даже не в Тарине, она почти не знала его. Видела своего жениха несколько раз, а близко – лишь один. Их родители договорились обо всем. Но он ей нравился – такой высокий, красивый, сильный… любая девушка была бы счастлива… примерно ровесник ее брата. Тоже рыжий, чистой крови, только глаза у него зеленые.
Однажды, всего раз, они с Тарином гуляли в саду. Мама сказала – им нужно познакомиться ближе. Тогда Мэй отчаянно стеснялась, не могла даже поднять на него глаза, краснела. А он смотрел на свысока, улыбался, разглядывал ее, и Мэй понимала, что она тоже ему нравится.
Взглянул бы Тарин на нее снова? После всего…
В Этране его не было, как и Дина. Они защищали Лааш и не успели к началу осады.
Мэй вышивала платье и ждала…
У Лоренцо глаза серые, совсем темные в полутьме, в уголках глаз легкие пучки наметившихся морщинок, лицо загорелое, слегка обветренное, выгоревшие на солнце волосы.
Он ведь был в Этране? Наверняка был. Легата, Эдварда Тернера, она помнила, он даже ходил, поначалу, на переговоры, когда еще казалось, что можно договориться. Потом легат уехал, и вместо него остался…
Мэй закусила губу до боли.
- Т-ты… - хотела спросить, но голос дрогнул, сорвался.
- Последние месяцы я руководил взятием Этрана, - ровно сказал он. Что-то напряглось и заледенело в его лице.
Мэй всхлипнула. Резко вскочила.
Нет, взятия крепости она не видела, была уже далеко оттуда. Тогда еще в безопасности.
Сейчас тоже хотелось броситься бежать, куда угодно, куда глаза глядят… но за дверями ждали гильдейские охранники. Они будут стрелять, если она выскочит. Умереть так – глупо…
Нож на столе. Мэй могла бы даже успеть, теперь у нее хватит сил. И она отомстит.
Лоренцо перехватил ее взгляд… сцепил пальцы, словно специально давая ей фору.
Убить.
Он смотрел ей в глаза. Молчал. Не пытался ничего доказать и оправдаться. Не пытался ничего сделать.
Если бы он начал оправдываться, она бы точно убила его. Не стала бы ему верить.
Но он молчал.
Мэй видела, как его руки напряглись, в ожидании, но он не двигался. Ждал. Давая ей возможность решить самой.
Отец сказал как-то: «Не всегда тот, кто открыто сражается с тобой лицом к лицу, твой враг. Он твой противник, вы просто оказались по разные стороны. Дерись с ним, не отступай, но относись с должным уважением, как и он к тебе. Враг тот – кто бьет в спину исподтишка. Успей убить его первой, храни ненависть к нему в своем сердце. Помни».
