– Война, – усаживаясь в кресло напротив стола, жёстко произнёс Михаил. – Мы убивали, нас убивали, вот только узнать бы, ради чего всё это было? Сколько лет прошло, а меня мучает один вопрос: камни, которые мы таскали из Анголы в Намибию, хотя бы немного попали в государственный карман или набили заграничные счета чиновников и генералов? Думаю, ты знаешь ответ и наконец-то расскажешь мне правду.
– Эх, Миша-Миша, таким простым людям, как мы с тобой, искать правды очень опасно. Хотя бы потому, что можно лишиться последних иллюзий. Ты забыл? В те годы страна была похожа на пудинг, дрожащий на ветру. Ты без работы, я с гривенника на рубль перебиваюсь, и вдруг такая удача. Меня позвали оценивать камни, тебя – их охранять, а если понадобится, то и отбирать у плохих и кровожадных партизан. Мы были частью механизма и получали деньги за то, что хорошо делали свою работу.
– А кто создал этот механизм? Сегодня ты уже можешь рассказать, за что мы оставили на съедение животным более двух сотен трупов на берегу реки? За что снайпер убил Ваню, лейтенанта, приехавшего в Африку заработать немного денег? На чьих руках, кроме меня, кровь тех событий? Дай мне возможность хотя бы мысленно разделить с этими людьми ответственность и грех смерти!
– Хорошо, я расскажу тебе, – Сергей включил чайник. Пока тот закипал, оба молчали.
– Только начну с метафоры, – продолжил он, протягивая крепкий чай товарищу. – Зимой почти каждый день Бог, если ты в него веришь, или природа, если нет, посылают на землю белый, пушистый снег. Мы же с тобой живём в таком городе, где снег, коснувшись земли, сразу становится грязным.
В Африке, – приступил к рассказу Сергей, – есть два основных направления алмазного бизнеса. Первый – это добыча и продажа рафа, природного алмаза. ЮАР – лидер и законодатель этого процесса. Страна известна всему миру провинцией Кимберли, рекой Оранжевая и братьями Де Бирс, создавшими самую крупную компанию по продаже алмазов и бриллиантов. Но первые успехи братьев и тех, кто искал счастья в алмазных ручьях, сменились тяжёлой, изнурительной работой и ростом себестоимости. Добыча стала требовать более масштабных земляных работ, новых технологий, и люди, привыкшие пить чай из фарфора De Lamerie, ездить на Rolls-Royce и не торопиться на работу, не захотели мириться со снижением своего уровня жизни. Объединив капиталы, они привязали верёвочки к президентам ряда африканских стран и стали дёргать за них по своему усмотрению. Периодически возникающие на материке войны, перевороты и конфликты преследовали одну цель – алмазы должны были попасть в руки компании Де Бирс. И Ангола, Либерия, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуар, Демократическая Республика Конго, Зимбабве стали поставщиками так называемых «кровавых алмазов», – Сергей отпил чай. Он видел, как напряжённо слушает его майор.
– Ты можешь представить, какое количество людей погибло ради денег, получаемых от продажи одного кристалла? Можешь понять масштаб трагедии и цинизм парадокса? Голод и нищета обгладывают кости миллионов африканцев, живущих на самом богатом континенте планеты.
– Подожди, – Михаил сделал глоток уже остывшего чая, – я не понимаю, как такое количество контрабанды, накопленной в ЮАР, становится продукцией алмазной биржи? Как на этих преступлениях зарабатываются легальные, облагаемые доходом деньги?
– Зрители в цирке тоже постоянно гадают, как факир из шляпы достаёт зайца. Исполнитель фокуса знает ответ на этот вопрос, но никогда не раскроет тайны своего мастерства. А наши «фокусники» будут покруче цирковых. Представь, что один из генералов УНИТА переправил свои личные алмазы в ЮАР У камней нет кимберлитового протокола – сертификата происхождения. Но в стране работают десятки лицензированных компаний с правом поиска и добычи алмазов. Достаточно одного человека, который подбросит в породу несколько кристаллов, машина их найдёт и доставит в накопитель. Потом камушки попадают в журнал регистрации и получают «прописку».
