– Ну что же… Вы меня приятно удивили. Будем считать, что провинность вы отработали. Молодцы, – улыбнулся он нам одними уголками губ.
– Рады стараться! – рявкнул я, изображая служебное рвение, – Ни на минуту не отвлекались от дела! Всю душу и все силы в него вложили. Миха, правда, пытался филонить время от времени, но я не давал ему расслабляться.
Товарищ промолчал, но я слышал, как он злобно засопел в мою спину.
– Молодцы! – ещё раз повторил Монах, ухмыльнувшись бросив взгляд на моего товарища, как будто о чём-то догадавшись.
– Ну что же… Можете быть свободными. Время ужина уже прошло, но я распорядился, чтобы вам оставили по порции. Идите на кухню и поешьте. И, Дмитрий, если продолжишь в таком же духе, то я в скором времени буду ходатайствовать о твоём повышении до камер-пажа. В принципе, я и раньше был доволен твоей работой, но тебе явно не хватало уверенности в себе, сегодня же я увидел, что в тебе её даже больше, чем нужно. Правда, ты чуть не испортил всё впечатление о себе своей сегодняшней выходкой, но я понимаю, что это скорее всего на тебя так новость о болезни матери повлияла, так что прощаю, – милостиво кивнул он, и, не дожидаясь моего ответа, развернулся и вышел.
Я же озадаченно пошёл следом, гадая, чем теперь мне грозит эта новость и что мне с ней делать. В спину продолжал злобно сопеть Миха.
***
– Ну что же… Это, конечно, не так любимые мной карпаччо и фриттата с лобстером, но выбирать не приходится… Буду давиться тем, что есть, – тоскливо размышлял я, развалившись за столом в огромной кухне, наблюдая, как толстая добродушная повариха накладывает нам в тарелки по огромной порции картофельного пюре, добавляет в ту же тарелку по две зажаристые котлеты, потом накладывает в небольшие то ли миски, то ли чашки салат из капусты с ещё чем-то, и наливает в стаканы компот. Перед нами с Михой уже стояло по дымящейся тарелке с наваристым борщом. Если бы мне уже не хотелось бы так жрать, я бы вообще сейчас, наверное, ушёл отсюда. Как-то совсем не ожидал я таких плебейских блюд от императорской кухни. Вот интересно… Его самого и членов его семьи тоже подобным кормом потчевают? – всплыло вдруг откуда-то из глубин сознания незнакомое слово. Может посоветовать Монаху, который, как я понял, был самым главным из всех слуг дворца, чтобы сменили повара на какого-нибудь француза, например? Ну, или итальянца, на худой конец? Ну это же зашквар полный, императорскую семью подобным кормить!
– Сиплый, вон они! – крикнул вдруг кто-то, заглянув к нам, – Хавают сидят!
Дверь распахнулась, и внутрь вальяжно шагнул Сиплый, довольно высокий жилистый парень, с выражением пренебрежения и вселенской скуки на лице. За его спиной маячила парочка шестёрок.
– Так, я не поняла! – упёрла тут руки в боки повариха, сурово глянув на вошедших, – Это что за делегация в мои владения? А ну брысь отсюда! Вы уже давно поужинали!
– Погоди, теть Маш, – торопливо начал оправдываться Сиплый, – Мы буквально на пару слов к Михаилу и Дмитрию, – маска пренебрежения на его лице треснула, и там отчётливо проступила опаска.
– А ведь похоже, местную повариху все опасаются… – сделал вывод я, – Пожалуй, не буду говорить никлому о том, чтобы её поменяли. Судя по всему, она очень хорошо относилась к прошлому владельцу этого тела. Будем этим пользоваться…
– Пошли вон, я сказала! – грозно пробасила тётя Маша, хватая поудобнее огромную деревянную скалку, – Пусть мальчики поедят спокойно. Выйдут – тогда и поговорите. Подождёте, не растаете!
