Рябоконь больше не улыбался. С какого он должен кормить бродяг? И где он возьмет автобусы – у него же не автопарк?!
– А ты бы как хотел! Найми, но транспорт предоставь! Каждый должен лить воду на общее колесо. Давай, шевелись!
Рябоконь вынул телефон из кармана.
– Можешь моим воспользоваться, – двинул к нему настольный аппарат Безгодов, но Рябоконь отвернулся.
– Выручай, Капитоныч. Потом рассчитаемся, брат. – Он покосился желтым глазом в сторону губернатора. – Тут у нас засвербело у одного – транспорт срочно нужен… Да… Пару автобусов… Сними с линии – и на Опытное поле, к бродяжьему приемнику. В распоряжение начальника УВД. Не то у нас случиться непредвиденное – в штаны наделают… Попутно пусть заедут к Смаковскому – жратвы пусть возьмут человек на сто… Скажи, я велел…
Политик продолжил рассуждение:
– Таким образом, бродяги опередят студентов, делать там будет нечего. Не станут же они, в самом деле, рыскать по лесу в поисках гуманоида…
Рябоконь сморщил харю:
– Не верю я этим бродягам. Они тяжелее хрена не поднимают…
Мальковский хохотнул:
– Дубинкой отходят – сразу поднимешь.
– Кто? Я?!
Губернатор поднял ладонь, словно первоклассник за первой партой:
– Тихо, братцы. Меня вот еще что беспокоит… Меня интересует «Предместье». Кто у нас там сейчас? Серебров?
– Он самый. Из ФСБ, – подтвердил Рябоконь. – Газету себе состряпал… А ведь ему нельзя совмещать работу со службой. Вот вам и способ устранения – тяпнуть, куда надо, пусть там разбираются… Нацепили звездочки, газеты печатают… Подождите, он еще воспользуется своим рупором, когда выборы подоспеют…
– Ты это правильно заметил, молодец, – глаза у губернатора озарились теплым светом. – Мы ему сделаем козью морду. Сегодня же пошлем сообщение.
Он надавил на клавишу, и в динамике прозвучал голос:
– Слушаю, Евгений Васильевич…
– Зайди ко мне срочно, Николай Карлович.
Через минуту этот товарищ уже стоял в кабинете.
Губернатор запел елейным голосом:
– Дай сообщение, Николай Карлович, по инстанции. О нарушении служебных обязанностей заместителем начальника ФСБ Серебровым.
– Какие нарушения?
– Он не имеет права работать в других организациях. Он обязан служить отечеству. Вместо этого он затесался в ряды журналистов. Газету, кажись, завел.
– Совершенно верно. Есть такой факт.
– Вот ты и озвучь через средства массовой информации. Пусть о нем знают, какой он страж правопорядка и безопасности государства. И сообщи туда…
Губернатор ткнул пальцем вверх.
– Может, пока не стоит, – усомнился Смаковский. – Все-таки КГБ и так далее…
– Делай, как я сказал! – повысил голос губернатор. – КГБ давно ушел. Сейчас у нас демократия. Пусть отправляется на пенсию и пишет свои мемуары…
– Хорошо…
Исполнительный Николай Карлович кивнул плешивой головой и покинул кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь.
А губернатор продолжил:
– Короче, на очистных теперь наш человек…
– В доску, – прибавил Рябоконь. Однако Политик пропустил его шпильку мимо ушей.
– Соответственно, Северный теперь тоже наш. От деревни там не так далеко… Надо бы нам теперь определиться, сколько надо платить тому мужику. Проблем не будет. Он уже в деле…
– Заправляющим на конеферме! – Рябоконь заржал, что даже Безгодов не выдержал и расплылся в улыбке:
– Главное в нашем деле – чувствовать меру и вовремя спрятать рожки.
– Куда вас несет, скоморохи пещерные! Там же тотальный контроль! Запретная зона!
Безгодов шевельнул ушами:
