Интересно было только, куда все-таки побежал Рубен со своим отчаянием? На обратном пути Помоне на глаза попался брошенный в грязь брачный букет, на который дети недоуменно показывали пальцами. Они дергали за юбки матерей, чтобы те посмотрели тоже, но женщины только пожимали плечами.
Уж не в Серый ли замок побежал обезумевший от горя жених, чтобы требовать от Стражей выгнать с поста их сослуживца?
Помона вскинула глаза на каменного исполина. Нет, конечно. Рубен не приблизился бы к Серому замку, даже если бы в нем была заточена его драгоценная Ханна.
Легенда гласила, что Серый замок был воздвигнут для того, чтобы однажды поселить в нем Посредника, но сейчас от подножья до колокольни его населяли Стражи. Помона и сама часто видела, как они высыпают из него на службу и скрываются в нем после суточной смены. Как и другие, видела издали: люди предпочитали к Серому замку не приближаться.
Даже если бы захотела, Помона не смогла бы вообразить себе постройку более нелепую. На толстом цилиндре из камней громоздилась расширяющаяся кверху гора из наваленных друг на друга как попало квадратных комнат: они торчали друг из-под друга, стонали и крошились под весом соседей. Венцом этой уродливой фигуры служила до абсурда нормальная смотровая площадка с колокольней в центре. Расписная беседка держала в заложниках медный купол, пылающий на свету старой звезды.
Именно его звон прокатывался над Пэчром дважды в день. В полдень один из Стражей поднимался на колокольню, раскачивал подвязанное с обоих концов бревно, бил им в стену колокола и оповещал о начале учебных занятий. В обед звон приглашал поселенцев вернуться к своим делам, но уже с потяжелевшей от знаний головой.
Помона отвела глаза от Серого замка с большим трудом. Он нависал над Пэчром как вездесущее древнее чудовище, нелепое, но от того не менее страшное. Как далеко не уносили бы ее ноги, пристальный взгляд косых окон Серого замка доставал ее всюду – настолько монументальным он был. Воздвигнутый целиком и полностью руками Стражей еще до того, как на этом месте обосновался Пэчр, он был старше любого жившего здесь когда-либо человека.
Помона низко опустила голову. Сразу четыре Стража, которым она доставала макушкой разве что до ребер, патрулировали улицу и тихо, но оживленно переговаривались о чем-то на своем, непонятном человеческому уху языке. Помона быстро прошла мимо них к дому, не обернувшись, чтобы проверить, проводили ли ее взглядом бдящие.
– Ой!
Помона споткнулась обо что-то холодное и влажное, что лежало в траве прямо у калитки. Страж, который нес вахту у ее дома, скосился на Помону. Она хотела бы как можно скорее убраться из поля его зрения, но любопытство взяло верх.
Женщина нагнулась к темно-бордовому предмету. Это был окорок дикого козла, грубо отрубленный от туши.
– Забери.
Помона вздрогнула так, что едва не повалилась на колени рядом с куском мяса. Со скрипом шейных позвонков она подняла голову и увидела над собой Стража. Он, как и прежде, держал спину прямо, руки – в замке за спиной, но его скачущие в глазницах янтарные глаза были обращены к ней. Низкий бас вырвался из точек-прорезей в его кожаном наморднике и был похож на медвежий рык.
– Э-это…
– Забери, – повторил Страж.
Помона подхватила сочащийся кровью окорок и прижала к себе, не задумываясь о судьбе платья. Страж больше не смотрел на нее, но женщина быстрым шагом пересекла передний двор и ввалилась в дом. Слишком много внимания бдящих на сегодня. Ей просто необходимо было вновь оказаться в четырех стенах – в безопасности.
