Рыжий откровенно потешался над нами, а вокруг уже начали собираться любопытные. Ловко лавируя между людьми, мы выбрались из толпы.
– Ну ты даёшь, – Дин смотрел на меня, как индусы на священную корову, – больше так не делай, – тут же поправил сам себя, а в глазах плясали бесенята.
– А то что? – Возмущённая откровенным хамством, пыхтела я от злости.
– Выпорют на площади. Аристократы не прикосновенны.
Никогда терпеть не могла наглых напыщенных мужиков и лишь слышала оскорбления, моментально выходила из себя.
– Теперь понимаю почему. Замараться недолго, – ответила я в запале, а сама представила, чем могла закончиться наша перепалка, и вздрогнула. Ну и порядки.
Мы вернулись в гостиницу, нигде не задерживаясь. Впечатлений мне хватило. Постоялый двор был небольшой, но очень чистый и уютный. Даже наши дешёвые каморки отдраены до блеска. Хозяйка, Хелена, миловидная женщина лет тридцати, с пышными, но очень аппетитными формами, строго следила за порядком в своём заведении. Здесь чаще останавливался торговый люд, спеша с утра занять лучшие места на рынке. Парочка огроменных вышибал одним своим видом отбивала у постояльцев желание спорить с хозяйкой или устраивать потасовки.
В обеденном зале, одну стену которого занимал внушительный камин, где сейчас жарилась целая свиная туша, всё так же было отскоблено до блеска. Глиняный пол выметен и посыпан чистой соломой. С кухни доносились дивные запахи, которые в момент снова пробудили наш аппетит, съеденные пирожки были сразу же забыты.
Народа в зале пока было мало, и Хелена сама нам вынесла по тарелке каши с грибами и шкварками, свежие, ещё горячие лепёшки и напиток, похожий на квас.
Пообедав, я села подшивать плащ Дина прямо в зале, свет тут был не в пример лучше, чем в наших каморках, а менестрель перебирал пальцами струны цитры и тихо напевал. Постепенно народу прибавилось, но никто не шумел, прислушиваясь к грустной песне.
Оделся город апрелем, заполнив души пустоту.
Конечно, тебе я поверю, если вернуться смогу.
Боль моя своей силой затмила свет звёзд и луну.
Поднявшись со дна могилы, из которой пути не найду.
В пустую кружку, которую тихонько поставила возле Дина Хелена, полетели звонкие монеты одна за другой. Где-то всхлипнула одна из подавальщиц. Хозяйка подошла к менестрелю, легонько притронувшись к его руке.
– Может, споёшь что-нибудь повеселей? Не то мои постояльцы совсем загрустили.
Дин улыбнулся, ударил по струнам и запел задорную песенку о проделках какого-то плута. Скоро уже гости притоптывали в такт мотиву, не забывая заказывать еду и эль.
Я тем временем разрезала свой старый плащ и подшила поношенный подол одежды Дина. Подала ему готовый наряд. Он с восхищением повертел вещь в руках:
– Дора! Как новый!
Нашим разговором заинтересовались несколько мужчин, судя по основательно пропылённому виду, они приехали издалека.
– Дони, – прогудел один из них басом, приблизившись к нашему месту, – может, и нам поможешь? В долгу не останемся. В пути поизносились, – указал он на драный локоть рубашки.
Растерявшись, глянула на друга, не зная какую цену просить. Парень быстро столковался с троицей мужчин и те, выложив передо мной на стол с пяток киршей, пошли в комнаты, переоделись, вынеся мне свои вещи для починки. Выходит, наше проживание в Касселе мы оправдали, настроение улучшилось, и иголка замелькала в моих пальцах привычными движениями.
