— Лершик, вели на стол накрывать, — обернулся к дворецкому Штефан. — И вина принеси лигерского, что в подвале хранится. Да побыстрее.
— Слушаюсь, милорд, — Лершик бросил взгляд на Бранко и зашаркал к двери.
Правда, Штефан был уверен, что стоит дворецкому выйти из комнаты, как вся его старческая немощь тут же исчезнет. Видел он, как тот на работников орет и каким коршуном на служанок наступает. С утра понаблюдать сподобился, как с пробежки вернулся.
— И как вас отчий дом встретил, Ваше сиятельство? — посерьезнел Бранко.
— Садись.
Штефан кивнул ему и вернулся в дедово кресло.
— Сам видишь. Разруха кругом. В отчетах, что управляющий присылал, все складно да гладко было, а на деле…
Штефан не договорил и задумчиво посмотрел на друга.
— Бранко, ты ведь до войны у Стромеца служил? — спросил он.
— Да. Десять лет почти.
— Вот ты говоришь, что готов в огонь и в воду. А в управляющие пойдешь?
— А чего ж не пойти, коли надобность такая возникла?
Бранко хитро улыбнулся, отчего его дубленая кожа пошла кривыми складками и полез в карман за трубкой.
— А старого вы уже выгнали?
— Вещи собирает. Но я его выпускать не собираюсь, пока не выясню, куда мои деньги ушли.
— По-крупному брал?
— Судя по всему, не стеснялся.
Штефан подошел к столу и плеснул в рюмку ратицу.
— Держи, — протянул ее другу.
Бранко одним махом опрокинул в себя сливовицу, шумно выдохнул и довольно крякнул.
— Остаюсь! — помотал он головой. — Если тут такую ратицу гонят, так я готов хоть до конца жизни на Ваше сиятельство горбатиться!
Штефан усмехнулся и снова доверху наполнил пузатый дедов стаканчик.
— Я рад, что ты приехал, Бранко, — серьезно посмотрел на друга.
— Не поверите, Ваше сиятельство, но я тоже рад, — расплылся в улыбке Кражич.
Илинка
В подвал я спустилась после обеда. Было там темно и холодно, а низкие своды нависали над самой головой. Хорошо, что Создательница не наделила меня высоким ростом, иначе пришлось бы сгибаться в три погибели, а так я только голову слегка наклонила да подол подобрала, чтобы не споткнуться.
Я сбежала по неровным ступеням, сунула факел в крепление, запасной воткнула в соседнее и огляделась. Вдоль стен выстроились в ряд огромные бочки с соленьями, на полках высокие деревянные короба стоят, на полу ящики с овощами громоздятся. И конца-края подземелью не видно, за аркой первого зала темнота такая, что хоть глаз выколи.
Микошка говорил, что подвалы подо всей старой частью замка тянутся и переходят в подземные ходы, которые к самому сердцу Алмазных гор ведут. Правда, Лершик обозвал его старым дурнем и заявил, что никаких ходов нету. «Мелешь языком почем зря! — недовольно фыркнул дворецкий. — Точно баба старая!». Знать бы, кто из них прав?
В подвалах я бывала нечасто, тут больше кухонные девки хозяйничали. Златка эти подземелья терпеть не могла. «Это сейчас тут припасы хранятся, — делилась со мной соседка. — А раньше, в старые времена, под замком темница была. Бабка сказывала, арны своих врагов в оковах держали до самой их смерти, никто отсюда живым не выбрался».
Я окинула взглядом мрачное помещение и поежилась. Да, очень похоже на тюрьму. Вон и крюки в стены вбитые, и цепи на них ржавые. На мгновение мне даже показалось, что я слышу звон кандалов.
«Ох и богатое у тебя воображение, Илинка!» — шикнула на себя, поправила на плечах теплый платок и решительно направилась к коробам с картошкой.
Работы предстояло много. Нужно было перебрать клубни, рассортировать на крупные и мелкие, удалить загнившие, а годные переложить в сухие короба. В общем, только успевай поворачиваться.
