− Не повезло тебе, − веселым тоном посочувствовал Эрни.
− Но ничего у нас впереди еще три недели осталось. Я сделаю из него человека!
Эрни рассмеялся.
− Человека! Здорово сказал!
− Ну, правда, разве это человек? Это существо, прячущее настоящее лицо под разными масками. Не верю я в то, что видят мои глаза. Нельзя же быть всегда доброжелательным ко всем и веселым, особенно к тем, кто причиняет боль.
− А если он такой, какой есть? Может вам просто надо поговорить по душам, как ты умеешь? Тебе всегда удавалось убедить меня во всем.
Шарух, отрицательно покачивая головой, со вздохом сказал:
− В том то и дело я не могу начать разговор первым. Мешает что−то, может разница в возрасте или положении.
− Да, понимаю…
− По секрету скажу, последние две ночи я сплю, закрывшись в спальне. Опасаюсь с его стороны какой−нибудь пакости. Точнее, уже и не сплю – так урывками. Все чудится, что он мой Музей поджигает. А что? Я бы так и сделал. Выпьем еще?
− Наливай, − согласился Эрни
− Вот те на и не возражаешь! − Шарух был приятно удивлен его решимостью.
− А что толку, все равно заставишь.
− Нет, я бы не стал настаивать, честно.
− Тогда я лучше конфеты буду есть.
− Поздно отнекиваться, − Шарух наполнил обе чашки. – Первое слово дороже второго. Надеюсь, ты сегодня ел, а то с непривычки опьянеешь.
− Переживу.
Они чокнулись и осушили чашки.
− А за продуктами, когда последний раз ходил?
− Не переживай, я не голодаю. За продуктами ходил вчера. Хочешь, чек принесу?
− Верю. Слушай, а чего ты тут один в четырех стенах прячешься? Приходи ко мне ночевать иногда. Мне скучно, поговорить даже не с кем. Или учти, я рассержусь и перееду к тебе.
− Сначала с жертвой разберись, а там видно будет.
− Сказал, как отрезал. Чем сегодня день занять, ума не приложу…
Шарух загрустил, потянувшись за конфетой. Но тут, к его удивлению, из кухни вышел Бохрад. Шарух уставился на него во все глаза, затем переглянулся, недоумевая с Эрни и усмехнувшись, произнес:
− Ты здесь… Вообще−то, мог и не выходить. Через полчаса я бы ушел.
− Привет, Шарух, − Бохрад подошел к нему и положил на столик браслет. – Ты, кажется, потерял.
− Присаживайся. Выпьешь с нами?
− Нет, я пас.
Бохрад начал обходить столик с намерением сесть на диван рядом с ним, но вдруг замер на полпути, резко схватившись рукой за грудь. Затем судорожно вздохнув, закрыл глаза и начал падать на пол. Шарух все это время, не моргая, следил за ним. Вскочив, он успел подхватить падающее тело. Осторожно опуская его на пол, взволнованно запричитал:
− Бохрад, Бохрад, ты чего?
Эрни подбежал к ним, посоветовав:
− Пульс проверь, − а сам приложил ухо к груди шефа. – Кажется, не дышит…
Шарух вывел показания браслета и, бледнея, сообщил:
− Сердце остановилось…
− Скорее звони врачам, я электрошоком воспользуюсь.
− Да, да…
Эрни расстегнул рубашку Бохрада и, сняв со своей руки браслет, приложил к его груди, вскоре отправив нужный сигнал. Тело вздрогнуло, но одного разряда оказалось недостаточно. Только на третьем сердце начало биться.
− Едут, у тебя как дела? – беспокоясь, спросил Шарух.
− Живой вроде бы. Побудь с ним, я врачей встречу.
Через десять минут прибыл экипаж. Бохрада решено было отправить в больницу. Эрни и Шарух настояли на личном сопровождении. Пока ехали врачи проводили реанимационные мероприятия. Эрни видел, что Шарух болезненно воспринял случившееся, и, чтобы приободрить, взял его за руку.
