— Ты, — обратился к сыну и перевёл взгляд на меня. — И мисс Янг. Надеюсь, ты извинился за вчерашнее и уже уходишь?
— Именно так, — поспешила заверить родителя, который, кажется, злился. — Вуди действительно извинился. Произошло недоразумение, вчера я была сбита с толку и предлагаю завершить любые дискуссии на эту тему. Оставим случившееся в прошлом.
И отец, и сын смотрели на меня немного удивлённо, вызывая недоумение. Я сказала что-то не то? Вуди широко улыбнулся, а Брюс, казалось, едва сдерживал ухмылку.
— Всё, малой, спектакль окончен. Видишь, мисс Джейн Эйр уже устала держать поднос? Вали к друзьям, вам ещё есть о чём поговорить.
— Да, — парень вмиг стал серьёзным, — иду. Жаль, что я не выбрал ваш предмет. Уверен, античная история — это очень интересно.
Вуди ушёл, и я перевела недоумевающий взгляд на тренера.
— Джейн Эйр?
— Да, зефирка, — кивнул Брюс, — ты явно перечитала Бронте, Остин и всех остальных, этих. В двадцать первом веке так не разговаривают, в курсе?
Мужчина махнул рукой, а у меня пропал дар речи. Не разговаривают? Я педагог! Конечно, я не общаюсь так в повседневной жизни, с друзьями… Но я ведь… Я на работе! Я должна соответствовать! Я педагог! А вот он, похоже, нет.
— Меня зовут мисс Янг, — процедила сквозь зубы, — и я крайне удивлена, что вы, мистер Льюис, знакомы с классической литературой. Потому что, судя по вашему слэнгу, кроме этикетки на освежителе воздуха вы больше ничего не читали.
Брови тренера приподнялись, и он медленно прошёлся по мне взглядом, скрестив руки на груди.
— Знаком, зефирка. На упаковках туалетной бумаги печатали «Гордость и предубеждение». Кажется, именно так одевались в восемнадцатом веке?
Вот козёл! Хам и грубиян! Сдался ему мой внешний вид!
Щёки вспыхнули и от смущения, и от злости, и, кажется, это не осталось незамеченным.
— Я выгляжу так, как должен выглядеть преподаватель…
— А что такое строгий деловой костюм ты не слышала? Что за монашеская ряса…
— Есть некоторые причины, — перебила, начиная, к своему стыду, оправдываться, — по которым я не могу надевать на работу подобные костюмы. Но это, мистер Льюис, не ваше дело. А знаете, что ваше дело?
— Ну-ка? Просвети, — Брюс вгляделся в мои лицо с наигранной заинтересованностью, и я плотно сжала зубы.
— Ваш сын! Как вы можете так разговаривать с мальчиком? Его нервная система ещё слишком неустойчива…
— Нервы этого мальчика, — сделав ударение на последнем слове, ответил тренер, — покрепче ваших. Не стоит за него беспокоиться.
— Вы и дома с ним так разговариваете? При его матери?
Руки действительно начали подрагивать от подноса, который я всё ещё удерживала на весу, и Брюс, бросив на мой обед короткий взгляд, резким движением выхватил поднос из рук и двинулся к столам.
Совершенно не ожидая подобного, я застыла на месте, глядя на удаляющуюся спину. Это ещё что такое? Куда он понёс мой обед?
Опомнившись, кинулась следом, и Брюс, словно почувствовав, что я его догнала, заговорил, не оборачиваясь:
— Да, мы и дома так разговариваем. Мать Вуди с нами не живёт. И всё это, — Брюс с грохотом поставил на свободный стол поднос, и я сопроводила этот жест взглядом, — всё это не ваше дело, мисс Янг. Учите детей истории. Уверен, это у вас хорошо получается.
Тренер двинулся к раздаче и, проходя мимо, слегка наклонился и прошептал, обдавая мою щёку горячим дыханием:
— Приятного аппетита, зефирка.
