– Чудненько! – сочувственно заключила Эмма. – Опять папа подсуетился? И как ему не надоест…
– Он упёртый. Вбил себе в голову, что только узы брака могут меня обуздать. Я же не такая благоразумная, как ты, хоть и старше на двенадцать минут…
– Допустим, я схожу в оперу вместо тебя, – снова перебила сестру Эмма, порядком устав от намёков на её мнимое благоразумие. – А что будешь делать ты?
– Улечу с Оскаром! Рейс в 21.15 из Шереметьево. Но если я не приду на свидание с герром Кристофом, он непременно позвонит папе, а тот подключит связи – и меня снимут с трапа под белы рученьки! – Лия развела руки грациозным балетным жестом.
Девушки замолчали. Лия вертела бокал с остатками сока, потупив глазки, якобы смиренно ожидая судьбоносного решения сестры. А Эмма отвлечённо размышляла о том, что их пара опровергает ещё один излюбленный стереотип: дескать, сильная социальная связь между близнецами заставляет их критичнее относиться к своим поступкам и учит нести ответственность за других людей. Увы, в их с Лией случае сие утверждение было применимо только к одной стороне…
Однако в данный конкретный момент счастье сестры действительно зависело от неё. Не в смысле маскарада и побега, нет! Просто до сих пор они жили, постоянно чувствуя плечо друг друга, и не метафорически, а вполне физически. Может, наконец пришло время расстаться и каждой самостоятельно идти своим путём?
– И когда будем меняться? – внезапно прервав молчание, спросила Эмма.
Лия подскочила и обняла сестру, опрокинув бокал из-под сока, благо, уже пустой.
– Я верила, я знала, что ты меня поймёшь! Ты единственная всегда меня… – заметив укоризненный взгляд сестры, она без запинки перескочила: – Прямо сейчас. Видишь бутик рядом с кафе? Переоденемся в примерочной. Затем я пойду в гостиницу к Оскару, а ты поедешь домой на моей «фисташке». Проблем не будет, обещаю: родители сегодня ночуют на даче. Вечернее платье и туфли я положила тебе на кровать…
– А волосы?
Но Лия всё предусмотрела.
– Я стащила из студии классный рыженький паричок для тебя! А сама поглубже натяну шляпу. Вот увидишь, всё пройдёт…
– Замечательно! – заключила Эмма таким тоном, каким говорят: «Ужасно!».
Заговорщицы поднялись из-за столика и минуту спустя скрылись за зеркальными дверьми магазина с манящей вывеской на итальянском.
***
Впрочем, мужчине, который наблюдал за сёстрами из белого кроссовера марки «Форд», припаркованного на другой стороне улицы, долго ждать не пришлось. Минут через десять девушки вышли из бутика, правда, без покупок, чуть постояли рядышком, обнялись на прощанье и разошлись. Рыжеволосая в коротком зелёном платьице и красных туфлях на шпильках села в игрушечный фисташковый «ситроен», неуклюже вырулила на проспект и уехала.
Девушка в длинном светлом платье в цветочек, в широкополой шляпке и лёгких сандалиях, бодро зашагала по тротуару, вскоре свернула за угол и направилась к небольшому, но весьма фешенебельному отелю. У входа её поджидал молодой человек артистической наружности. Они страстно поцеловались, не обращая внимания на застывшего у дверей швейцара, и лишь затем в обнимку поспешили вовнутрь.
Водитель белого «форда», уверенно следовавший именно за этой девушкой, аж чертыхнулся от досады. Минуту-две он сидел в раздумье, затем достал ноутбук и погрузился в дебри интернета. Через четверть часа, явно удовлетворённый результатами поиска, завёл машину. Кроссовер рванул с места и помчался, ловко прорываясь сквозь пробки – его почему-то все пропускали.
