После паузы, водитель произнес:
– Жить можно по-разному, младший лейтенант. Сколько они убьют эти диверсанты, вы об этом подумали?
Он специально упустил слово «товарищ», так как посчитал, что не может назвать этого человеком товарищем. Они, молча, проехали еще несколько километров. Каждый из них хорошо понимал, что искать диверсантов в этой лесной глуши – бесполезно. Захаров развернул полуторку, и машина покатила в обратную сторону.
– Слушай, сержант! – доброжелательно обратился Богданов к водителю. – Ты не обижайся на меня, нервы, понимаешь. Давай забудем все это. Ты же можешь не рассказывать никому об этой встрече? Ведь мы могли их просто не встретить на этой дороге. У тебя дети есть? А я совсем молодой. Ты знаешь, за это меня могут отдать под трибунал, а там – штрафная рота или стенка. Захаров – я у матери один. Отца убили еще в финскую войну… Она не переживет, если что-то со мной произойдет. Ну, как? Забудем или нет?
Захаров молчал, ему не хотелось «сдавать» Богданова, но второе его «я» противилось первому.
«Лучше бы ты погиб, Богданов, – подумал он. – Лучше бы ты погиб».
***
Пригород Варшавы. Бывшая разведывательная школа «Абвергруппа-104». Небольшой особняк начальника школы буквально тонул в зелени вековых елей. Дорога, ведущая к особняку, была довольно узкой и явно была не рассчитана для движения автомобилей. Около входной двери стоял часовой. По знаку дежурного офицера, часовой отдал честь и широко раскрыл дверь мужчине, одетому в черное демисезонное пальто. Мужчина медленно проследовал мимо солдата и буквально растворился в полутемном вестибюле дома.
– Буду с вами предельно откровенен, – произнес мужчина средних лет, одетый в дорогой, хорошо сшитый костюм. – Два дня назад я был на совещании у Кальтенбрунера. Вы хорошо знаете, полковник, что наши дела на Восточном фронте идут не самым лучшим образом. Русские войска уже находятся в Белоруссии, а это рядом с границами рейха.
Мужчина сделал многозначительную паузу и посмотрел на морщинистое лицо своего собеседника, которое не выражало практически ничего, словно он дремал под слова своего высокого гостя.
«Как быстро летит время, – подумал он. – А ведь совсем недавно он еще выглядел моложаво с искорками в глазах и завидной активностью».
Заметив на себе пристальный взгляд гостя, полковник открыл глаза.
– Я внимательно слушаю вас, экселенц.
– Нам поставлена непростая задача, – произнес мужчина, – от которой зависит многое, в том числе и исход всей нашей летний компании 1944 года.
Гость стряхнул пепел в хрустальную пепельницу и посмотрел на собеседника, лицо которого буквально превратилось от напряжения в застывшую маску.
«Как быстро меняется лицо, то он спал, а сейчас, словно борзая почувствовавшая дичь, – подумал гость. – Он действительно напоминает старого лиса, но с острыми еще зубами».
– Именно нам с вами доверено переломить ход предстоящего сражения за Белоруссию. Русские очень многому научились в этой войне, действуют непредсказуемо. Их разведка нередко вводит нас в заблуждение, а иногда, чего кривить душой и переигрывает. Как не прискорбно признать, но служба «Абвер» оказалась бессильной перед их ухищрениями. Поэтому фюрер принял решение реорганизовать все наши ведомства и усилить внешнюю разведку. Гитлер дал нам задание выяснить направление следующего удара русских, а по возможности и сорвать его, надеюсь, вы меня понимаете.
