Смерш и ГРУ посвящается - страница 2

Взвихренное время быстро нарастающих негативных событий заставило властей предержащих действовать именно так, а не иначе, скрывая, естественно, и свои просчеты, и ошибки, ставшие, по существу, преступлениями. Политическое руководство СССР принимало дезинформационные действия Берлина за истину: демонстрация приверженности Германии советско-германскому пакту о ненападении, отсутствие спорных территорий и, наконец, подготовка к наступательным действиям против Великобритании. Для этого было много ширм: массово печатались карты Англии, в войсках множились переводчики английского языка, открыто демонстрировалось «оцепление» некоторых районов на побережьях проливов Ла-Манш и Па-де-Кале, в открытой прессе проскакивала информация о мнимом авиадесантном корпусе с высадкой на Британских островах.

Сосредоточение войску новой германо-советской границы Берлин объяснял отвлекающим маневром, «отдыхом» войск перед броском на Туманный Альбион и даже походом на Индию через территорию Советской России. Под прикрытием этой всеобъемлющей дезинформации Германия продолжала официально заявлять о положительном развитии советско-германских отношений. На самом деле наши разведчики докладывали информацию, полученную от агентуры из числа немецких граждан, совершенно иного плана.

И как результат – немецкие «танковые клинья» атаковали именно там, где их ударов совсем не ожидали, и часто это приводило к отсутствию должного сопротивления немецким войскам, хотя взводы, роты и батальоны и особенно пограничники «дрались как львы». Именно это образное словосочетание стало своеобразным брендом мужества и стойкости, жестоким испытанием силы духа и воли того или иного воина, целого воинского подразделения и всего нашего народа.

Уже через месяц после начала Великой Отечественной войны стало ясно, что военная доктрина Советского Союза, отраженная в Боевом уставе РККА – бить врага на его территории, – оказалась мифом. Танковые и моторизованные части и соединения вермахта стремительно наступали и уже к началу осени приблизились на опасное расстояние к Москве.

С началом войны на качество работы наших разведчиков из бывших нелегальных резидентур влияло, как уже говорилось выше, главное – отсутствие качественной связи. По воспоминаниям участников тех событий, радиостанции были громоздкими. Часто выходили со строя, а еще чаще возникали проблемы с их энергопитанием: батареи садились быстро, а новых не было возможности приобрести из-за форсмажорных обстоятельств.

Также одной из главных проблем были действия немецкой контрразведки, в техническом плане более обеспеченной, которая особенно активизировалась после начала войны. Немцы масштабно использовали радиопеленгацию-определение направления на источник радиоизлучения. В городе, где был получен сигнал радиовыстрела в эфир, появлялось несколько грузовиков с радиопеленгаторным оборудованием. Патрулируя улицы, они могли с точностью до дома определить местонахождение радиоаппаратуры. Радист, попавший в радиоловушку, считался обреченным.

Множество примеров совместного сотрудничества на благо Красной армии показывали также руководители и сотрудники советских военных контрразведки и разведки на Дальнем Востоке в борьбе с японскими спецслужбами как на протяжении боевых действий в завершающий период Великой Отечественной войны с нацистской Германией, так и в противоборстве СССР с Японией в тридцатых годах прошлого века.