К несчастью, дознаватель был человеком опытным и весьма осведомлённым для выстраивания логической цепочки происшествий, фактов и субъектов. Очень скоро он пришел к версии о причастности некоего мужчины, имевшего тайную связь с принцессой. Не найдя подходящего персонажа среди местных жителей, он задался вопросом, мог ли этот мужчина быть из иного мира, а если мог, то через кого он мог поддерживать связь с Василикой. Для связи между мирами требовался проводник, в их мире таких было не много, Тимура знали, и он был недавно в этом мире. Естественным образом расследование вышло на рабыню Кириллоса, которую совсем недавно допрашивали в этой же пыточной и едва успели отмыть комнату перед тем, как доставили сюда Тимура.
Дознаватель через местного проводника без шума и угроз раз за разом задавал вопросы Тимуру, стараясь сбить того с толку и заставить разболтать лишнее. Тимур это понимал и отвечал настолько правдиво, насколько мог, что не укрылось от допрашивающего. Стоя сбоку от сидящего на стуле Тимура, он подал знак рукой людям в фартуках. При этом проводник из Сафи посерьёзнел лицом и неосознанно сделал шаг назад, очевидно, зная, что сейчас будет. Мастера заплечных дел молча подошли к Тимуру. Один из них ухватил его голову руками, надёжно её зафиксировав, а второй, ухватив левой рукой левое ухо Тимура, быстрым движением правой руки ножом отрезал ушную раковину. Это было неожиданно и очень больно!!! Тимур кричал, из глаз его брызнули слезы, причём, больше от страха, нежели от боли. В общем, ему дали понять всю серьёзность положения.
Дознаватель, подождав, пока Тимур немного успокоится, вновь стал расспрашивать о его делах в Сафи, но теперь Тимур молчал. Он был в панике и не знал, как поступить. Перед ним был сложный выбор: рассказать, кому именно было послание и, скорее всего, и самому подвергнуться смертной казни, и приговорить к ней Джанико, или же вновь начать увиливать и подвергнуться новым пыткам. Дознаватель с пониманием отнёсся к решению этой непростой задачи в голове Тимура и дал тому подумать минут пять, после чего вновь продолжил допрос. Решившись на авось, Тимур попытался увиливать, за что был со знанием дела лишен ногтей на всех пальцах рук. Боже, какая это была боль!!!
Ногти вырывали не спеша, со вкусом. На крики о пощаде внимание не обращали, как и на обещание сейчас же рассказать всю правду. Пока все десять ногтей не были удалены палачами, допрос не продолжался. Дав Тимуру пять минут на то, чтобы собраться с мыслями, дознаватель продолжил допрос и, наконец, услышал то, что требовалось. Тимур, изнемогая не только от боли в пальцах рук и месте, где когда-то было его левое ухо, но теперь и от нестерпимой головной боли, рассказал о тайной встрече с принцессой и о её письме, которое было доставлено господину Кобалия. Даже пришлось продиктовать, вернее, объяснить, как правильно написать адрес Джанико. Похоже, ему тоже будет кранты.
Теперь дознаватель был удовлетворён, он получил всю необходимую ему информацию от Тимура.
– Я с ним закончил, – кивнул он палачам и вышел из пыточной.
Вслед за ним, не желая более тут оставаться, вышел и местный проводник. Окончание экзекуции облегчения Тимуру не приносило. Часть ещё незатуманенного болью сознания понимала – это конец. Так и оказалось. Без лишнего шума и боли, один из палачей взял Тимура за волосы, удерживая его голову в правильном положении, и сделал быстрый профессиональный укол в ухо кинжалом с длинным, узким и обоюдоострым лезвием.
