– Закончила? – прервал мой осмотр надзиратель.
Подняла взгляд на мужчину. Он возвышался на целую голову и тоже смотрел на наши отражения. Только опять с нескрываемой ненавистью. Кивнула. Меня снова подхватили на руки и понесли обратно в комнату. Уложили на кровать и укрыли по самые уши.
Небольшая прогулка отняла все силы, и стоило голове коснуться подушки, я тут же уснула.
Новое пробуждение было уже утром. Опять от мужского бубнежа. Не стала привлекать внимание, очень хотелось получить хоть какую-то информацию. Поэтому осмотрела просторную и немного мрачноватую комнату сквозь опущенные ресницы и поймала взглядом три мужские фигуры.
– И что говорит лекарь? – шёпотом спросил один из незнакомцев.
– Через неделю–десять дней совсем оправится, – процедил сухо мой надсмотрщик. – Ему пришлось притягивать обратно душу, так бы точно померла.
– Нужно было дать ей умереть, – выплюнул второй незнакомец. – Пока не поздно, задуши подушкой.
Троица повернула головы и уставилась прямо на меня. Я даже дышать перестала. Не надо меня душить, просто отпустите и забудем обо всём. Правда, сначала нужно узнать, где нахожусь.
– Не могу, – буркнул через долгих две минуты фельдшер, он же мой страж, – клятву давал.
Мужчины тяжко вздохнули и посмотрели на татуировку на его запястье. Вот и хорошо. Не знаю, насколько действует эта клятва. Но раз ещё не убил, значит, и дальше не убьёт.
– Отдохни немного, ты из этой комнаты четвёртый день не выходишь. Поешь нормально, – предложил первый незнакомец, переглянувшись с товарищем, – мы за госпожой присмотрим.
– Тебя, кстати, Фарин спрашивал, он подготовил нужные ингредиенты, – подхватил второй.
Стражник кинул на меня очередной взгляд. Кажется, пора вмешаться, пока меня не оставили с будущими убийцами. Попыталась подтянуться, но лишь простонала от боли в мышцах и поморщилась.
– Как там тебя, – прохрипела. О! Голос почти вернулся: – Что они хотят?
– Пришли навестить свою госпожу, – хмыкнул мужчина и, отлепившись от косяка, подошёл ближе.
– Светлого утра, госпожа. Как себя чувствуете? – залебезили двое из ларца не одинаковые с лица.
Похоже, эту госпожу очень боятся. Надо как-то в роль вжиться, что ли. Интересно, получится ли? Может, с них тоже клятву потребовать? А вдруг нужно будет как-то выжигать эту татуировку? Нет, так быстро спалюсь, и меня точно прибьют.
– Плохо, умираю, – прокаркала и поморщилась. Горло опять ужасно саднит.
Мой надсмотрщик протянул стакан с водой, схватила его за кисть. Прямо за то место, где была выбита некая руна.
– Никуда не отлучайся. Будь рядом, – выдохнула. Мужчина поджал губы и обжёг яростным взглядом, но кивнул. – Благодарю.
Слегка улыбнулась и, отпустив его, упала на подушки. В его глазах опять вспыхнуло удивление, но быстро переросло в ненависть. Он помог мне удобнее устроиться на подушках и, вручив стакан с водой, выпроводил незваных гостей.
Пока мужчина раскладывал разные склянки на столике, я осматривала комнату. Довольно просторную и безликую. Вероятно, это просто палата. Никаких личных вещей, стены из серой каменной кладки, кровать, правда, высокая и довольно широкая. Тумбочки в тон кровати, аптекарский столик и две двери. Одна входная, а вторая ведёт в ванную. Кстати, нужно бы мне туда заглянуть опять. Может, даже искупаться. А то сорочка неприятно липнет к телу, да и доктор говорил, что я почти трое суток боролась за жизнь. Точнее не я, но с этим разберёмся позже. Нужно привлечь его внимание. Как же ж его звали? Вчера лекарь его как-то называл. Может, лучше кашлянуть? Да, так и сделаем.
