- Оскорблять начальство - еще большая глупость! – воспрянувшая духом Марина искоса глянула на замерших охранников и переключилась на правление, - От Павла Афанасьевича вы ничего унаследовать не могли, поскольку Севастьянов-старший не является компаньоном фирмы.
- С каких же это пор? – Эдик попытался язвительно усмехнуться, но у него ничего не вышло, губы слишком тряслись.
- Да уж почти неделю, - невозмутимо заметила адвокатесса.
- Глава фирмы – сын Павла, а до его совершеннолетия – ближайшие 17 лет – здесь командую я, - торжествующе резюмировала Марина и шутовски раскланялась.
В правлении царила гробовая тишина, отчетливо слышно было, как охранники стараются не дышать.
- На вашем месте, господа, - лениво протянула адвокатесса и все головы дружно повернулись к ней. Члены правления готовы были сейчас послушаться любого, кто скажет, что же им делать! - Я бы закрыла заседание, свернула все графики, - юридическая дама скользнула насмешливым взглядом по Эдикову творчеству, - и проводила Марину Сергеевну в ее кабинет.
Воцарилась долгая пауза, члены правления украдкой переглядывались, не зная, на что им решиться. Ситуацию переломил сам Макаров. Стараясь спасти хоть какие-то остатки своего авторитета, он не нашел ничего лучше, как пробормотать:
- У нас сейчас нет свободных кабинетов.
Десяток презрительно-жалостливых взглядов уперлись ему в переносицу.
- Ничего, Эдичка, - усмехнулась Марина и взялась за портфель, - Кабинет главы корпорации будет мне в самый раз.
7. Глава 7
- Ну вот, Марина Сергеевна, вы и устроились, - адвокатесса бродила по кабинету, разглядывая фотографии и многочисленные финтифлюшки с дарственными надписями. Иногда она легко касалась кончиками пальцев граней какого-нибудь резного кубка или гравировки невероятно вульгарной декоративной шпаги. В ее жестах, кроме любопытства, была и капелька брезгливости.
Марина следила за ней с неприязнью. И так не по себе, а тут еще и нахальная адвокатша! Марина сама затребовала кабинет главы корпорации, но сейчас чувствовала себе в нем просто ужасно. Здесь все принадлежало Пашке, все было пропитано им. Это ему дарились жутковатые кубки, это он горделиво позировал на каждом фото: Пашка слева от Киркорова, Пашка справа от губернатора, Пашка сзади от президента… Среди фотографий гордо красовалась икона. Вероятно, имелось в виду, что прямо за спиной у Господа Бога тоже стоит Пашка. Просто его не видно.
Марина старательно накручивала себя, распаляя привычное раздражение. Все что угодно, лишь бы не смотреть на стол, на небольшую фотографию в скромной рамке. Аленка и Пашка с маленьким Сашкой на руках. Аленка и Пашка. Красивые. Молодые. Веселые. Живые.
Марине страшно хотелось спрятать фотографию в стол, освободиться от ее мучительной власти. Но делать это в присутствии настырной адвокатессы неудобно.
- Пожалуй, я вам больше не нужна, - адвокатесса решительно защелкнула замочек портфеля, - Теперь в вашем распоряжении юридический отдел корпорации. Насколько я знаю, там весьма квалифицированные специалисты.
- Да-да, конечно, - пробормотала Марина, пожимая протянутую ей руку.
Адвокатесса внимательно взглянула в лицо Марине, нерешительно замялась… Марина удивилась, нерешительность была совсем не свойственна этой даме. Марина вопросительно взглянула на нее, адвокатесса даже слегка смутилась и, наконец, выдавила:
- Не мое дело, конечно, но… Мальчик опять дома один?
