Смерть или слава - страница 40

Риггельд некоторое время молчал, вычисляя.

– Рома, – сказал он. – Твой день рожденья. Сложи месяц и число. Умножь на десять. Вычти… э-э-э… Рыцари скольки островов, помнишь?

– Ага, – я все записывал, уже переводя в нормальные цифры, чтоб не путаться. – Помню.

– Вот столько островов, плюс еще один.

– Вычел. И последний знак отделил. Это широта, верно?

– Верно.

Подобным же способом Риггельд сообщил мне долготу и код входного шлюза.

Вряд ли головорезы вроде Шадрона или Плотного знают, когда у меня день рождения. И вряд ли они читали те же книги, что я с друзьями. Да что там, вряд ли они вообще читают книги.

А уж чужим подобную головоломку вообще ни в жизнь не разгадать.

Одно только огорчало: у чужих наверняка найдется десяток способов обнаружить нас без всякого разгадывания шифров.

– Все. Разбежались, – подвел черту Риггельд.

– Юля, – попросил я. – Будь осторожна. Пожалуйста.

– Буду, Рома, – заверила она, и мне и вправду стало чуточку спокойнее.

Я выгрузил радиорежим из оперативки и отключил комп.

– Ну что? – спросил я без особого энтузиазма. – Поехали?

Костя молча встал с дивана и направился к холодильнику.

– Эй, земляк! – позвал он старателя. – Отпусти пацана и иди сюда. Поможешь: жратвы с собой взять не помешает. А одному тащить неудобно. Ром, а ты пока выгони вездик из капонира. Капонир не заперт…

– Ладно, – согласился я и выглянул наружу. В ноздри снова ударил запах горелой органики.

Я обернулся к мальцу, хмуро взирающему на меня снизу вверх.

– Пойдешь со мной? – спросил я. Вполне серьезно спросил, ненавижу сюсюкание даже с детьми.

– Пойду, – ответил пацан храбро. – Меня зовут Боря. А тебя?

– А меня – Рома.

И я протянул ему руку.

Так мы и вышли наружу вместе – тридцатилетний мужик и четырехлетний пацан. Держась за руки. И не скажу, чтобы мне это было менее нужно, чем ему – ребенку, на глазах у которого только что погибла мать. И, наверное, не только мать.

Небо Волги сверкало чистотой; инверсионные следы уже расползлись и растворились без следа. Даже не верилось, что еще совсем недавно тут проносились истребители чужих, поливая огнем рыжую степь плоскогорья Астрахань.

«А ведь придется поверить, – подумал я угрюмо. – Придется».

Потому что другого выхода просто нет.

– Говори прямо, советник, – порекомендовал пик Тьерц, – без всей этой ненужной дипломатии. Твои соображения – лишенные дрожи и ритуальных переплясов – вот что меня интересует в первую очередь.

Советник, Сойло-то-Вусси, откинулся на спинку креслонасеста. Он вовсе не испытывал дрожи или боязни, хотя вполне понятное уважение к пику испытывал. Просто он недавно стал советником пика и глава пирамиды его еще недостаточно хорошо изучил.

– С чего начнем, пик?

– С прогнозов.

– Хорошо. Я и мое подразделение склоняемся к мысли, что ни одна из рас-союзников не предпримет попытки захватить находку свайгов в единоличное владение. Это невыгодно и опасно по целому ряду причин. Причины обрисовывать?

– Вкратце. В самых общих чертах.

– Хорошо. Причина первая: против нарушителя союза тут же объединится остальная четверка, и нарушитель будет уничтожен. Прислать более крупный флот мятежники просто не успеют – даже поверхностный анализ показывает, что путь мятежа заведомо проигрышный. Сомнителен и союз двух или более рас – скорее, Рою, свайгам и а’йешам следует опасаться нас с цоофт. Друзья-галакты по-прежнему воображают, что раз мы биологически сходны, то и ладим между собой лучше.