– Отдыхаем? – продолжал он, хотя было заметно, что актриса его понимает плохо. – Так сказать, в простой народной атмосфере. А почему именно это место выбрали? – задал он странный вопрос.
– А что, нельзя? – по-мальчишески ответил парень, догадавшись, о чем их спрашивает Консоли.
– Да ну, что вы! Конечно, можно. Разрешите вас пригласить на танец! – Он нагнулся, протянул руку к Савеловой и даже прищелкнул каблуками.
Актриса тут же сообразила, что от нее хотят, и радостно поднялась с места.
– Давай, давай, твой выход! – буркнул Владимир.
Оркестр заиграл твист, и Консоли, уже выведший актрису в центр, казалось, опешил и стушевался.
Мария, почувствовав внимание зала, наоборот, ощутила себя в родной атмосфере и, тряхнув головой, улыбнувшись вдруг весело и задорно, начала двигаться в такт музыке, не дождавшись, когда придет в себя продюсер. Танцевала она так ловко и грациозно, что многие пары, заглядевшись, остановились.
Крупный и неповоротливый Консоли с трудом попытался что-то изобразить, но получалось неуклюже и нескладно. Тогда он перестал представлять танцора, а начал подыгрывать Марии. Продюсер заходил кругами вокруг актрисы, похлопывая в ладоши и посмеиваясь над собой. Он не переставал дергать коленями из стороны в сторону, что, по его мнению, являлось основным па твиста. Савелова совершенно преобразилась – из надменной и напыщенной вдруг стала естественной и задорной. Владимир привстал, так как народ загородил обзор, и с насмешкой посмотрел на происходящую сцену.
Музыка утихла. Консоли привалился к ближайшему столу и, шутливо открыв рот, начал обмахиваться рукой, показывая, как его уморила актриса. Мария, успевшая прокрутиться на последнем такте, замерла на танцполе в эффектной позе. Раздались аплодисменты, она мило поклонилась.
– Это победа! Даже если ты не войдешь в историю кинематографа, в этом городке тебя все равно запомнят надолго, – cъехидничал парень, подставляя стул Савеловой.
– Да, это было неотразимо! – проговорил продюсер и плюхнулся рядом. – Надо сказать режиссеру, чтобы дал вам потанцевать в нашем фильме. Там ничего подходящего нет по сценарию, не помните?
– Нет, к сожалению, – отозвалась актриса.
К ним подскочил довольный хозяин.
– Просто бесподобно! Восхитительно! Какая пластика! – Казалось, он задыхался от дифирамбов.
– Это главная героиня нашего фильма, – похвалился Консоли, – ее русское имя – Мария, – представил он Савелову.
– А я Алессио Джакомелли. Боже мой, какая честь! – выкрикнул хозяин и, вцепившись в руку актрисы, приложился губами.
– Ну вот, опять эти итальянские штучки, – проговорил по-русски Владимир, – и поесть спокойно не дадут.
– Да ты уже все подчистил. – Савелова посмотрела на его пустую тарелку и попыталась выдернуть кисть из хватких рук Алессио.
– Может быть, вы музыку хотите заказать? Есть какие-то предпочтения? – поинтересовался хозяин по-английски и наконец отпустил актрису.
– Да нет, спасибо. Было бы неплохо, если бы принесли второе, – ответил за двоих Владимир.
– Да, второе, – подтвердила женщина, видимо, не совсем разобрав изначального вопроса.
– Конечно, конечно, – засуетился тот, – сейчас официант все подаст. – Он отодвинулся от стола, сделав непонятный жест продюсеру.
– Да и я пойду, не буду вам мешать, – поднялся Консоли, – приятного вечера. – Он двинулся к выходу.
– Слава богу, что к ручке не приложился, а то еще на полчаса завяз бы, – съязвил парень.
