– Вот-вот: случайная встреча. Где-нибудь в пути. Молодожены… витают в эмпиреях. Дело может выгореть.
Рокфорд усомнился:
– Она смекалистая, Линит, хотя…
– Я думаю, – мягко продолжал Пеннингтон, – можно будет справиться – так или иначе.
Они снова обменялись взглядами. Рокфорд кивнул:
– Быть по сему, старина.
Пеннингтон взглянул на часы:
– Тогда кому-то из нас надо пошевеливаться.
– Тебе, – откликнулся Рокфорд. – Ты ее любимчик. «Дядя Эндрю». Чего лучше?
Пеннингтон посуровел лицом.
– Надеюсь, – сказал он, – что-нибудь получится.
– Должно получиться, – сказал компаньон. – Положение критическое…
Вопросительно смотревшему долговязому юноше, открывшему дверь, Уильям Кармайкл сказал:
– Будьте любезны, пришлите ко мне мистера Джима.
Так же вопросительно взглянул на дядю и вошедший потом в комнату Джим Фанторп. Старший, кивнув, крякнул и поднял на него глаза:
– Явился.
– Звали?
– Взгляни-ка.
Молодой человек сел и взял протянутые ему бумаги. Старший не отрываясь смотрел на него.
– Что скажешь?
Ответ последовал незамедлительно:
– Подозрительная история, сэр.
И опять старший компаньон фирмы «Кармайкл, Грант и Кармайкл» характерным образом крякнул.
А Джим Фанторп перечел письмо, пришедшее авиапочтой из Египта.
«…Большой грех – писать в такой день деловые письма. Мы жили неделю в «Мена-Хаус», ездили в Эль-Файюм[17]. Послезавтра мы собираемся пароходом подняться по Нилу до Луксора[18] и Асуана[19], а может, и до Хартума[20]. Когда мы сегодня утром зашли в Бюро Кука[21] насчет билетов, кого, Вы думаете, мы там увидели? Моего американского опекуна, Эндрю Пеннингтона! Мне кажется, Вы его видели два года назад, когда он приезжал в Англию. Я не знала, что он в Египте, и он не знал, что я тут! Еще он не знал, что я замужем! Должно быть, он разминулся с моим письмом, где я писала ему о своем замужестве. Оказывается, он отправляется в то же самое плавание по Нилу, что и мы. Бывают же такие совпадения! Большое спасибо за то, что при Вашей загруженности Вы находите время и для меня. Я…»
Молодой человек перевернул страницу, но тут мистер Кармайкл забрал письмо.
– Достаточно, – сказал он. – Остальное не суть важно. Что ты думаешь обо всем этом?
Племянник минуту подумал и сказал:
– Не совпадение это, я думаю…
Собеседник согласно кивнул.
– Хочешь в Египет? – вдруг гаркнул он.
– Вы полагаете, есть смысл?
– Я полагаю, что нам нельзя зевать.
– Но почему – я?
– Пошевели мозгами, сынок. Линит Риджуэй тебя никогда не видела, как и Пеннингтон. Самолетом ты еще можешь застать их.
– М-м… мне это не нравится, сэр. Что я должен делать?
– Смотреть глазами. Слушать ушами. Шевелить мозгами, если они у тебя есть. И если нужно – действовать.
– М-м… мне это не нравится.
– Допускаю, но делать нечего.
– Это действительно необходимо?
– Это крайне необходимо, – сказал мистер Кармайкл, – так мне представляется.
Поправляя туземную тряпку, в виде тюрбана обернутую вокруг головы, миссис Оттерборн капризно сказала:
– Я все-таки не понимаю, почему нам не поехать в Египет. Мне осточертел Иерусалим.
Не получив от дочери ответа, она добавила:
– Отвечай все-таки, когда к тебе обращаются.
Розали Оттерборн смотрела на фотографию в газете, под которой было напечатано:
«Миссис Саймон Дойл, до замужества известная светская красавица Линит Риджуэй. Мистер и миссис Дойл сейчас отдыхают в Египте».
– Тебе хочется в Египет, мама? – сказала Розали.
