Утром, ещё по темноте, из закрытого административно-территориального образования Сибирь-1 следовал автобус, который отвозил хмурых, невыспавшихся сотрудников за ворота главного корпуса, преодолевая грязевые ямы и стоически перенося отсутствие дорог.
Ребята, плотно общавшиеся друг с другом в закрытом городе, встречались дружной компанией в течение дня только на несколько часов утром в лектории да в обеденный перерыв, иногда в библиотеке. В самый первый учебный день им выдали белые халаты, а после лекций водили по разным частям лаборатории, где белоснежные столы стояли стройными рядами, а на них поблёскивали пробирки, чашки Петри и прочая посуда, микроскопы. На новом месте работы молодые люди освоились быстро, но работа оказалась скучной и, как некоторым казалось, – максимально бесполезной.
– А вы чем занимаетесь? – спросил Имон. – У нас в первом блоке лаборатории практикуются на микроорганизмах, которые абсолютно безвредны.
– Учимся готовить питательные растворы. Причём вручную, хотя в соседних отделах давно уже всё автоматизировано, – развела руками Эсти. – Скорей бы нас уже перевели в цех по изготовлению вакцин.
– Я уже на лекциях устал от этой важной информации, – вздохнул Феликс, сражаясь с рыбной котлетой. – Вторую неделю месим эти растворы.
– Взбодрись, завтра первый семинар будет, – весело сказал Максим. – Если справимся, то нам доверят что-то большее, чем приготовление питательных сред.
– Почему здесь так холодно? – сменил тему Барым. – Если бы я знал, что будет настолько холодно, то захватил бы вещи потеплее.
Барым никогда не признавался, что одной из причин, сподвигших его согласиться на переезд в закрытый городок в совершенно чужой для него холодной России, было то, что работа там засчитывалась как служба в армии, которой он очень хотел избежать, являясь убеждённым антимилитаристом. Другие МПК такие варианты не предлагали.
– Холод – это не самое грустное. А вообще я рад, что мы не занимаемся скрепко- и бумаго-перекладывательным трудом. Иначе у меня бы сразу включился лапочный режим, – выдал Имон. Поняли его только Рита и Макс – только им стало смешно. Остальные лишь вежливо улыбнулись.
Исихару застыл на стуле, вытянувшись на манер гусеницы, которую некстати застали за пожиранием сочного листика.
– Не смотри на меня так, – предупредил Имон, вооружившись вилкой и использованной зубочисткой. – Прикиньте, Исихару бегал за мной со словарём, когда мы с ребятами в гости пришли к нему, Максу и Феликсу.
– Я хочу тебя лучше понимать, – ответил Исихару.
– Тогда открой соцсети и полистай мемы, – посоветовал Макс. – Только так можно постичь тонкие грани души Имона и его версии русского языка.
– Я вот хочу на море, на тёплый пляж. Что мне открыть? – спросила Эсти.
– Портал в ад, когда Исихару снова побежит за мной со словарём, – пробубнил Имон, набивая рот едой. – И правда холодно. Я скоро буду приезжать на работу, завернувшись в плед.
– Это ещё что! Вот начнётся зима, – захихикала Рита, – а она в Сибири начинается гораздо раньше, чем в центральной России, м-м-м… Заживём!
– Марго, ты сейчас наших мальчиков запугаешь, и они убегут отсюда, не дождутся даже реальных холодов, – засмеялась Лия.
– Кстати, я могла бы тебе помочь, – сказала Рита, глядя на Барыма, и тот с ожиданием уставился в ответ. – Я люблю вязать, и я могу связать тебе шарф. К концу октября точно успею.
