– Минуту, месье Лансак, – прервал Норов. – Когда вы приехали сюда, вы сказали, что это ненадолго. Но мы с вами беседуем почти полтора часа, а ваши вопросы все не кончаются. Я ведь, кстати, не обязан на них отвечать, не так ли?
– Разумеется, месье Норов. Но вам нечего скрывать?
– Месье Лансак, оставьте, пожалуйста, эти полицейские уловки для местных фермеров.
– Разве вы не хотите помочь правосудию, месье Норов?
– Не испытываю ни малейшего желания.
– Вот как? – поднял над золотыми очками белесые брови Лансак. – Почему же?
– Потому что до французского правосудия мне не больше дела, чем вам до русского.
Лансак подавил отразившуюся на его лице досаду.
– Месье Норов, – чуть сбавил он тон. – Я очень прошу вас ответить еще на несколько вопросов. Обещаю, что это не займет много времени.
Норов посмотрел на стенные часы. Была половина двенадцатого, приближалось священное время обеда, которое ни один француз не пропустит даже ради любовного свидания или под угрозой гильотины. Чернявый Виктор, кстати, уже давно с беспокойством ерзал.
– Хорошо, – кивнул Норов. – Какие именно из моих друзей вас интересуют?
– Тот русский, который был с вами сначала в Броз-сюр-Тарне, после в Ля Роке.
– Я был там с мадам Полянской.
Анна кивнула:
– Это правда, мы были вместе.
– Однако месье Кузинье уверяет, что в обоих местах с вами был еще русский господин…
– Он был не со мной, а с месье Камарком, – поправил Норов.
– Вы не подскажете его фамилию?
– Да вы ведь сами ее знаете.
Лансак слегка усмехнулся.
– Не уверен, что сумею правильно ее произнести, – сказал он.
– Произносите, как вам заблагорассудится. Я все равно ее не помню.
– Нет? – вновь поднял брови над очками Лансак.
– Это было случайное знакомство, – вмешалась Анна. – В самолете на рейсе из Москвы в Париж рядом со мной сидела девушка, мы разговорились, и выяснилось, что обе летим в Тулузу. Здесь ее встречал друг. Мы обменялись телефонами и расстались.
– Но потом встретились вновь?
– Тоже практически случайно. Та девушка позвонила мне и спросила, не хотим ли мы поужинать вместе. У них был заказан стол в каком-то ресторане. Но мы уже приехали в кафе мадам Кузинье в Броз-сюр-Тарне и отказались. Они по дороге завернули на минуту к нам, потом за ними заехал месье Камарк, с которым они собирались ужинать, и они отбыли.
– И вы не спросили фамилию вашего соотечественника? – недоверчиво уточнил Лансак.
– Зачем? – пожал плечами Норов.
Лансак в сомнении покачал головой и полистал записи.
– Его фамилия Брикин? – спросил он, делая ударение на последний слог.
– Возможно, – согласился Норов.
– Секретарь месье Камарка говорит, что месье Брикин собирался купить шато у месье Камарка для своей подруги. Ее фамилия – Куз-йакин.
Фамилия Ляли далась Лансаку еще труднее, чем фамилия Брыкина. В ней он тоже поставил ударение на последнем слоге.
– Секретарю месье Камарка виднее.
– Месье Брикин не упоминал вам об этом?
– Что-то говорил, вы правы.
– Что именно?
– Что он хочет купить шато у месье Камарка.
– И все?
– И все. Повторяю, мы были едва знакомы.
– Никаких подробностей?
– Я, во всяком случае, их не помню.
– А вам, мадам Поль-янска, мадемуазель Куз-йакин что-нибудь сообщала об этом?
– Она радовалась предстоящей покупке, показывала фотографии, приглашала съездить вместе, посмотреть, но на выходные у нас были другие планы…
***
Стартовал Осинкин с двумя целыми, семью десятыми процентов узнаваемости, пятым из девяти кандидатов, чуть-чуть выигрывая у Кочана. То обстоятельство, что столь безнадежного кандидата поведет Норов, администрацию не встревожило, там все внимание было приковано к Егорову.
