–Она меня помнит? Поцелуй ее за меня! Вообще-то завтра утром я собирался кое-что показать моим друзьям,– он кивнул на Брыкина и Лялю.– Они просили подобрать пару домов для их знакомых из России. Вряд ли мы к обеду успеем завершить… Погоди, а твой отец там будет?
–Конечно! Неужели он пропустит день рождения Мелиссы?!
Камарк заколебался.
–Мне нужно бы с ним переговорить… Я звонил ему пару раз, но он был очень занят… Попробую заскочить на минутку. Ничего, если я приеду с ними?
Просьба была не из приличных.
–Вообще-то мы рассчитывали на определенное число гостей, – замялся Даниэль.
–Даниэль! – предупреждающе подняла голос Клотильда.
–Не волнуйся, я заплачу,– насмешливо бросил Даниэлю Камарк. Это был ответ маркиза лавочнику.
–Дорогие соотечественники! – воззвал президент.– Мы с вами на войне! Но мы обязательно победим!
На этой высокой ноте он завершил выступление. Камарк расцеловался с Клотильдой и отбыл вместе с Брыкиным и Лялей.
* * *
Слова президента о предстоящей опасности не вызвали у посетителей кафе особого страха. Деревенские французы, в отличие от парижан, чрезвычайно оптимистичны; они рождаются и умирают в незыблемом убеждении, что с ними никогда ничего плохого не случится, – для того, собственно, они и выбирают правительство, чтобы оно о них заботилось, – и на этом свете, и на том.
–Так я не понял, это карантин, или что? – спросил кто-то.
–Каникулы,– весело отозвался другой.
Несколько человек засмеялось.
–Какие ж каникулы, если из дома выходить нельзя! – возразила его спутница.
–Он не сказал, что нельзя, он сказал: «не рекомендуется».
–«Не рекомендуется», значит, нельзя.
–Это значит, что ты сам решаешь.
Клотильда с бокалом вина подошла к столу Норова и Анны и присела рядом.
–Какая глупость! – возмущенно проговорила она.– Всю страну запереть на замок!
–Но Кло, ведь это – эпидемия!– возразил Даниэль, тоже подходя и садясь рядом с ней.
Она взглянула на него, и он сразу струхнул.
–Я просто хотел сказать, что здоровье пожилых людей тоже важно,… – принялся оправдываться он.
–Я не собираюсь сидеть дома! – объявила Клотильда.– «Свобода» – это первое слово в девизе Франции. Я свободный человек!
–А вдруг полиция начнет штрафовать за нарушение конфинемана? – предположил Даниэль.
–Пусть только попробует! Я подам в суд! У меня есть право на свободу передвижения! Франция этого не потерпит, она выйдет на улицы! Будет хуже, чем с желтыми жилетами! Правда, Поль?
–Не уверен.
–Но почему? Разве это не возмутительно?
–Потому что французы страшно беспокоятся о своем здоровье. Количество аптек на душу населения здесь больше, чем в любой другой стране.
–Ты одобряешь введение конфинемана? – осторожно поинтересовался Даниэль. Чувствовалось, что он побаивается эпидемии.
–По-моему, это все равно что, увидев таракана, запереться в ванной.
–Но это же не таракан! – возразил Даниэль, несколько задетый.– Это опасное заболевание!
–Грипп. Не холера, не чума, даже не ВИЧ. Просто грипп.
–От него умирают люди!
–Люди рождаются, чтобы умереть, ты ведь слышал об этом? Посмотри статистику смертности на дорогах, – она в разы выше, чем смертность от этого вируса, но ведь никто не требует на этом основании запретить автомобили. Знаешь, Кло, поначалу я, подобно тебе, ожидал от европейцев если не больше мужества, то больше здравого смысла. Немного разочарован… Впрочем, это не мое дело,– неожиданно заключил он, обрывая себя на полуслове.– Мне нравится ваша страна, и не мне критиковать ваши обычаи.
