– Я рядом с тобой, из автомата звоню, – голос Ирошникова пропал, но появился вновь. – Надо срочно встретиться.
– Так давай ко мне, – обрадовался Ларионов. – С соседкой познакомлю.
– Со старухой с больными ногами, с ней что ли? – то ли засмеялся, то ли закряхтел Ирошников. – Это отложим.
– У тебя утилитарная натура и все ты видишь в дурном свете. Ладно, рядом со мной тут пивнарь открыли. Давай там и встретимся через полчасика, – Ларионов ждал, что ответит собеседник, но услышал лишь короткие гудки.
* * *
Задержавшись со сборами, Ларионов пришел в пивную позже назначенного времени, скинул куртку в тесной раздевалке и прошел в зал, обшитый по стенам вагонкой и оттого похожий то ли на просторную комнату летней дачи, то ли на финскую баню. Рассеянный верхний свет освещал лишь центр зала, оставляя его углы в густой тени.
– Ты прямо в самую темноту забрался, – сказал Ларионов, присаживаясь к столику Ирошникова. – Холодно на улице. Не пивной сегодня день.
– Твое пиво уже почти выдохлось, – Ирошников казался грустным.
– Ничего, в самый раз, – Ларионов подозвал официантку и заказал по сто водки и рыбную закуску. – Если можно вообще умереть от скуки, – сказал он, – то я скончался бы именно нынешним вечером. На руках у старухи соседки. Все к тому шло.
– Везет тебе, у меня с моей работой жизнь такая, что и умереть некогда, – Ирошников взглянул на часы. – Кстати, я сейчас, прямо в этот момент, должен находиться на работе и выполнять профессиональные обязанности.
– Я тебя понимаю. Иногда пива так хочется, что о работе как-то забываешь.
– Не тот случай. Ты помнишь все, что я прошлый раз говорил о своих неприятностях?
– В общих чертах, – Ларионов приник к своей кружке. – Неприятности не могут продолжаться вечно. Что, убийцу старухи нашли?
– Позавчера со мной проводили какой-то странный опыт под названием следственный эксперимент. Кажется, смерть старухи повесят на меня. Других кандидатур у следствия нет. По всем приметам прокуратура готовилась предъявить мне обвинение. У них железный свидетель – сосед этой бабки. Он показывает, что после моего ухода к старухе никто не приходил. Зато он хорошо слышал мой голос. Потом заснул. А когда проснулся и отправился в сортир, поскользнулся в луже крови. Не понимаю, почему меня не арестовали ещё позавчера.
Подошедшая к столику официантка, видимо, услышала последние слова Ирошникова, выразительно посмотрела на него, поставила перед посетителями тарелки с рыбой, стаканчики с водкой, пиво и быстро удалилась к своему месту у барной стойки.
– Но гибель старухи – только присказка. – Значит, история имеет продолжение? – Ларионов допил пиво, заказанное ещё Ирошниковым, придвинул к себе новую кружку. – Тогда рассказывай.
* * *
– Сегодня у меня суточное дежурство. Я как всегда с утра пришел на подстанцию «скорой». В восемь тридцать мы выехали на первый вызов. Мы – это водитель машины и я, фельдшер все ещё болеет. Обычно, когда «скорая» выезжает с подстанции, то возвращается назад только через сутки. Двадцать четыре часа на колесах. Принимаем через рацию вызов за вызовом и едем на место. Когда есть свободное «окно» обедаем или ужинаем. Бывает и по-другому. Вызовов мало. Тогда мы возвращаемся на подстанцию, сидим там, в комнате отдыха, играем в шашки.
Короче, сегодняшнее дежурство неспокойное. За утро двух человек доставили в больницу. В первом часу получили ещё один вызов. По тем данным, что сообщила диспетчер, у больного ангина. Высокая температура, покраснение горла. И надо бы ему к участковому врачу обратиться, а не к нам. Но он позвонил в «скорую» и вызов приняли. Дело не срочное. Мы с водителем спокойно пообедали и покурили на воздухе. У больного, пятидесятилетнего мужика, действительно температура и горло красное. Похоже на ангину, но, как говорили древние: «Если сомневаешься, подумай о сифилисе».
