– Интересно… – пробормотала Алла. – Можем ли мы на этом основании предположить, что и жертва из этих кругов?
– Тут уж я вам вряд ли помогу, – покачала головой Сурдина. – Могу сказать следующее: женщине около шестидесяти лет, волосы, зубы и кожа в приличном для ее возраста состоянии.
– А можно определить, принадлежала ли ей одежда, в которой ее обнаружили?
– Скорее всего, да, но это вряд ли что-то вам даст: все довольно старое, никаких новомодных штучек: вряд ли она перед смертью отоварилась в магазине и тут же нацепила наряд на себя!
– Зато он может помочь ее опознать: вдруг в сводках проходит такая пропавшая? Люди чаще запоминают незначительные детали – одежду, аксессуары, нежели внешность человека, если она не примечательна!
– Ну, тогда конечно.
– Причина смерти?
– Как мы и предполагали с самого начала – асфиксия: удар в висок не был смертельным.
– А странгуляционная…
– Странгуляционной борозды нет, так как убивали ее, судя по всему, накрыв чем-то нос и рот.
– Подушкой?
– Возможно: в бронхах я обнаружила хлопковые волокна.
– Вряд ли злодей притащил подушку с собой: видимо, она находилась там, где они встретились.
– Согласна. Маникюр поврежден – очевидно, во время борьбы она сломала несколько ногтей. – В подтверждение своих слов Сурдина вытащила из-под простыни левую руку убитой и продемонстрировала ее пальцы.
– Что можете сказать об орудии, которым нанесли удар?
– В ране я нашла частички резины.
– Резиновая дубинка?
– Как вариант.
– Странный выбор! Скажите, Анна Яковлевна, а ее не…
– Нет, это точно: сексуального насилия не было.
– Какое облегчение!
– И не говорите, – вздохнула судмедэксперт. – От этого всегда… гадко на душе становится! Но хоть ее и не насиловали, боюсь, вам предстоит тяжелая работа: у того, кто это сделал, точно с головой не в порядке!
Алла склонна была согласиться с экспертом: убить может и психически здоровый человек, но манипуляции, проделанные убийцей, явно указывали на то, что он не вполне нормален. Она терпеть не могла такие дела: когда речь идет о наживе, мести или ревности, можно строить логические цепочки, ведущие от жертвы к убийце, а что делать, если никакой особой причины убивать нет – просто кто-то выбрал человека и решил, что хочет его смерти!
Задумавшись, Алла и не заметила, как добрела до своего кабинета, рядом с которым мерили шагами небольшое пространство опера.
– Ну что, Алла Гурьевна, есть новости? – завидев ее, спросил Белкин. – Это маньяк?
– Давайте не торопиться с выводами, – охладила она его пыл. – Если это серия, мы, несомненно, найдем похожие преступления: я лично этим займусь.
Отперев кабинет, Алла запустила коллег внутрь и вошла следом. Усевшись за стол, она подождала, пока остальные устроятся, и спросила:
– Как дела со свалкой?
– Как я и предполагал, никто из жителей поселка ничего не видел! – сказал Белкин торжествующе: ему было приятно оказаться правым.
– Жаль! – вздохнула Алла.
– Но кое-что все-таки удалось выяснить, – добавил Дамир.
– Ну? – встрепенулась она.
– Парочка местных упомянула, что свалка легальная, но они судятся с владельцами, так как, во-первых, ее давно следовало закрыть из-за переполненности, а также по ночам туда свозят неучтенные отходы.
– И зачем нам это знать? – развел руками Белкин. – Главное, что никто не видел…
– Дамир, – не обращая внимания на возражения молодого оперативника, медленно проговорила Алла, грызя кончик карандаша, – а как жители поселка собирались доказывать, что нелегальный сброс имеет место?
