– А что сказал таксист? – спросила Трой. – В газетах ничего нельзя разобрать. Я не поняла.
– Я вам скажу. Скоро сюда придет Фокс, но до его прихода у меня есть несколько минут, чтобы поделиться с вами своими соображениями, если позволите. Мне ведь уже случалось делать это прежде, не правда ли?
– Да, – пробормотала Трой. – Однажды.
– Никто в мире не умеет слушать так, как вы. Жаль, что я не могу рассказать вам что-то более приятное. Ну, так вот. Таксист привез Банчи в Ярд сегодня в четыре утра, сказав, что его убили. Вот его рассказ. Он посадил Банчи в половине четвертого примерно в двухстах ярдах от дверей Марсдон-Хауса. Машин не хватало, и, очевидно, Банчи прошел некоторое расстояние пешком, надеясь найти такси в переулке, когда и подъехал этот парень. Необычный туман, нависший ночью над Лондоном, на Белгрейв-сквер был очень густым. Подъезжая, таксист увидел, как в тумане рядом с первой фигурой нарисовалась вторая, в пальто и цилиндре. Они как будто беседовали. Банчи поднял трость и проголосовал. Водитель узнал его:
– Доброе утро, милорд. Номер двести, Чейн-Уок?
– Будьте добры, – сказал Банчи.
– Оба мужчины сели в такси. Таксист не имел возможности ясно разглядеть второго. Когда такси подъезжало, тот отвернулся, а когда остановилось, он стоял сзади, в тени. Прежде чем дверь захлопнулась, таксист услышал, как Банчи сказал: «Мы можем и его подвезти». На Чейн-уок таксист ехал через Чешэм-плейс, Клайвден-плейс, Лоуэр-Слоун-стрит, мимо больницы Челси, а затем – через Тейт-стрит. По его словам, это заняло минут двенадцать. Он остановился у ворот дома Банчи, и через несколько мгновений предположительный лорд Роберт вышел и захлопнул дверцу. Сквозь намотанный шарф этот человек пискнул: «Дом шестьдесят три, Джобберс-роу, Куинс-Гейт», – и шофер уехал. Через десять минут он прибыл на Джобберс-роу, подождал некоторое время, полагая, что пассажир выйдет, но наконец вышел сам и открыл дверцу пассажирского салона. Там он обнаружил Банчи.
Аллейн переждал секунду, серьезно глядя на побледневшую Трой.
– И никаких сомнений, что?.. – спросила она.
– Ни малейших. Таксист неуступчивый, вздорный тип, но не дурак. Он убежден в своей правоте. Объяснил, что когда-то водил машину «скорой помощи» и разбирается в некоторых вещах. Его встретил сержант, выслушал, удостоверился, что все так и есть, и связался со мной. Я тоже удостоверился.
– Что сделали с Банчи?
– Вы хотите знать? Разумеется. Вы слишком умны, чтобы щадить себя.
– Милдред станет спрашивать меня об этом. Так что произошло?
– Мы считаем, что его ударили в висок, а затем задушили, – произнес Аллейн. – Мы узнаем больше, когда полицейский врач закончит работу.
– Ударили в висок?
– Да. Чем-то с острой кромкой. Вроде обратной стороны толстого ножевого лезвия.
– Он страдал?
– Не очень. Едва ли он понял, что происходит.
– У него было слабое сердце, – проговорила вдруг Трой.
– Слабое сердце? Вы уверены?
– Милдред сказала мне на днях. Она пыталась убедить его сходить к специалисту.
– Интересно, – пробормотал Аллейн. – Облегчило ли это дело им обоим – вот, что хотелось бы мне знать.
– Никогда раньше не видела у вас такого выражения лица.
– Что вы имеете в виду, Трой?
Он посмотрел на нее с такой всепоглощающей нежностью, что она смутилась.
– Я… Сейчас уже нет. Когда я смотрю на вас, наверное, влюбленность вытесняет все остальные чувства.
– Что я должна на это ответить?
