День не задался с утра, хотя вечер накануне об этом предупреждал. До Анны Павловны Колокольцевой Юля с Вадиком Тымчишиным и верстальщиком Володей все-таки добрались. Старушка встретила журналистов со слезами на глазах.
– Бросили меня все, бросили!
– Анна Павловна, вам же предлагали переехать, – растерялась Юля.
– Куда переехать, Юля?! Мне умирать пора, а не переезжать.
– Ну что вы такое говорите!
– Говорю что есть. Помереть спокойно не дают! Вот она, чертова кукла, – Колокольцева пнула лежащую на полу люстру. Стекло зазвенело, рожки закачались.
Володя с Вадимом подняли люстру с пола.
– Давай мне подавай, а ее на крюк подвешу, – Вадим пододвинул стул и залез на него. Вова взял люстру, начал было подавать, но случайно толкнул стул, и на полу образовалась куча-мала: двое мужчин и висячий светильник, вернее, то, что от него осталось.
– О господи! – Юле только и оставалось всплеснуть руками. Все три плафона люстры раскололись на большие куски, сиротливо торчали рожки и провода.
– Ой, простите, пожалуйста, мы нечаянно, – принялся оправдываться Вадим.
– Мы не хотели, – вздыхал Вова.
– Ой, ой, бог с ней, с люстрой! Вы-то не ушиблись? – заохала Колокольцева. – Руки-ноги целы? Как вы, мальчики?
– Целы, целы, – ответил Вадик, поднимаясь. Володя тоже встал, отряхиваясь от осколков.
– Вот и помогли бабушке. Сегодня уже все магазины закрыты, люстру не купишь. Извините, пожалуйста.
– Это вы меня извините, – Колокольцева расстроилась. – Покалечиться же могли из-за меня.
– Вот ты меня все ругаешь, Юлька, а я, как знал, патрон с собой прихватил, у меня в столе в редакции валялся, словно случая ждал, – весело заявил Вадик. – Бабушка, а лампочка простая у вас есть?
– Нет, откуда? Разбились же с люстрой.
– Мы сейчас с Вадимом пойдем на «дело», – Володя воспрянул духом.
– На какое дело? Вы свое дело уже сделали. Спасибо, больше не надо, – Юля соображала, что же предпринять дальше.
– Женщина, уже уймитесь! Это дело только мужское.
Вадим и Вова удалились из квартиры с заговорщицким видом и вскоре вернулись, каждый держал в руках по лампочке.
– Операция «Подъезд» завершена, – отрапортовал Тымчишин.
– Лампочки в подъезде украли! – догадалась Юлька. – Хулиганы!
– Зато сейчас будем свет в квартиру подавать, – они гордо потрясли лампочками.
– Ворюги! – попыталась устыдить парней Юля.
– Мы просто находчивые. Учись, подруга, – подмигнул Вадим. – А то бы убились здесь, пришлось бы на поминки тратиться. Зато какой бы заголовок был в родной газете!
Юля не смогла удержаться от смеха. Но самое главное, что осталась довольна бабушка Колокольцева, которая с восторгом наблюдала, как мужчины вкручивали сначала патрон, а потом и лампочку.
– Спасибо вам, а то как бы я без света? Спасибо, Юленька! – сказала она, провожая гостей.
Тымчишин пообещал купить Анне Павловне новую люстру и повесить ее завтра, а поломанную они все вместе выкинули в мусорный бак.
С утра в редакции все обсуждали итоги горячей линии. Солировала, конечно, ответсек Мила Сергеевна.
– Заурский наш молодец, напряг всех, построил, вот и результат есть.
– Вы о каком результате говорите? – иронизировал Попов, по словам ответсека, журналист «старой формации». Хорошо это было или плохо, принадлежать к такой формации, в редакции не понимали.
– О таком, что был читательский интерес, новые темы, новые лица.
– А мне лиц не надо, я все насквозь вижу.
– Вечно вы, Артемий Петрович, меня подкалываете! Люди в вашем возрасте более толерантны.
