Евгения Олеговна с улыбкой вспоминала, как потеют заочники, когда она читает их же рефераты и задает по ним простые вопросы, ответы на которые можно найти тут же, в тексте.
– Что такое становая солидарность в рыцарской культуре? Что для вас ближе: массовая или элитарная культура? Что такое готический и романский архитектурные стили?
Если студент вздыхал и молчал, то Шумская отправляла его читать свой, скачанный из интернета, реферат. И пусть она понимала, что заочник и не вспомнит через час слово «культурология», но у нее были свои принципы и отступать от них Евгения Олеговна не собиралась.
Не красота спасет мир, а культура и духовное наследие. Доцент Шумская в этом была уверена, как и в том, что Достоевского цитируют неправильно. У Федора Михайловича есть такая фраза: «Мир спасет красота», а говорят обычно «Красота спасет мир». Но смысл фразы совершенно меняется. В первом случае имеется в виду, что внутри мира есть нечто – красота, которая может его спасти. Ей это уточнение очень нравилось.
У дневников, то есть у студентов дневного отделения, Шумская преподавала другой гуманитарный предмет – журналистику. Это неосведомленному кажется, что между культурологией и журналистикой большая пропасть. На самом деле любой печатный орган: журнал то или газета, есть орудие формирования культуры нации, не больше и не меньше.
Сегодня у Евгении Олеговны была последняя лекция в группе «оэсок» – так ласково в университете называли специальность «связь с общественностью», и завершалась лекция интервью с известным человеком. На интервью согласился главный врач городской больницы – Герман Николаевич Архипов. Шумской удалось с ним договориться через знакомую журналистку из местной газеты Юлю Сорневу.
Евгения Олеговна любила, когда к теоретическим знаниям, как, например, изучение жанра интервью, добавлялась хорошая практика. Студенты в этот раз должны были заранее приготовить гостю вопросы, задать их и потом написать небольшой творческий отчет. Да и точка в годовой работе будет поставлена яркая: есть возможность пообщаться с нестандартной, интересной личностью. Евгения Олеговна не была знакома с Архиповым и, когда позвонила ему, думала, что получит отказ, поэтому очень волновалась. Но стоило только сказать:
– Герман Николаевич, я вас прошу принять участие в студенческой работе по интервью, – как он сразу же ответил:
– Да, да, конечно. Мне Юля Сорнева звонила. Как же я могу вам отказать? Журналистов тоже надо учить, учить на людях. – Он засмеялся. – Я согласен быть вашим подопытным кроликом.
– Герман Николаевич, ну какой вы кролик?! – возмутилась Шумская. – Вы почетный гость на лекции. Если можно, немного расскажите о себе: почему вы решили стать врачом. А потом студенты вопросы вам зададут, они готовятся.
– Евгения Олеговна… Я правильно запомнил, как вас зовут?
– Да, Герман Николаевич, правильно.
– Евгения Олеговна, а если я правду студентам скажу? Я хотел быть не врачом, а милиционером.
– Как милиционером? – она растерялась.
– Так. Простым советским милиционером, убийства раскрывать.
– Но вы же стали главврачом, значит, как-то вы определились вовремя с профессией?
– Отец у меня был жесткий, – ответил Архипов. – Сказал, что я должен в медицинский поступать, и все тут! Я, может, до сих пор, когда милиционера вижу, или как сейчас говорят, полицейского, у меня сердце сжимается. Это можно студентам говорить, Евгения Олеговна?
