Юля набрала сотовый телефон Архипова, Герман Николаевич ответил сразу же.
– Говорите, девушка-журналистка. У вас опять кто-то заболел?
Юля действительно часто обращалась к Архипову: то надо было пристроить Заурского с его высоким давлением, то проблемы со здоровьем возникали у Милы Сергеевны. Герман помогал всегда, невзирая на занятость, совещания, ремонт стационара. Безотказный человек.
– Здравствуйте, Герман Николаевич! Спасибо, все живы-здоровы. Я хочу уточнить, вам Шумская дозвонилась? Вы обо всем договорились?
– Договорились, Юлечка, договорились. Завтра иду очаровывать студенток. Буду отвечать на их вопросы.
– Герман Николаевич, а у вас все нормально? Как вы жару переносите?
– Юля, какую жару? У меня работы невпроворот. Скажу тебе честно, что я от погодных условий не завишу, мне все равно, жара или холод. Ты жару плохо переносишь? Может, тебе врачу показаться?
– Нет, нет, спасибо. У меня все в норме.
Она попрощалась и нажала отбой.
– Все хорошо у него, завтра со студентами встречается, – сказала она Вадику. – Голос бодрый, как всегда.
– Значит, тетка больная была, не парься, Сорнева. Ты не солнышко, всех не обогреешь, всех убогих не пожалеешь. И вообще, Юлька, я давно тебе хотел сказать как другу и коллеге, – Вадим замялся.
– О чем? – она насторожилась.
– Да перестала бы ты всяких ветеранов опекать. Занялась бы устройством своей личной жизни. Замуж бы ты лучше вышла, подруга.
– Может, ты мне еще скажешь за кого?
– Ну, за Юру Тарасова, например. Классный парень. Предприниматель, олигархом будет. Купит тебе газету или модный гламурный журнал.
– Тымчишин, тебе тоже голову нынче напекло!
Юлька не собиралась обсуждать с ним свою личную жизнь. Ей самой для начала нужно во всем разобраться. Но в одном Вадик прав – все силы, всю себя она отдает газете и ни на что другое времени не остается. Юра Тарасов за ней ухаживает, это тоже правда, но ее сердце молчит.
– Не обижайся, Юльчик, кто ж еще тебе правду скажет.
– Вадик, ты отвлекаешься от темы! И нас ждет Анна Павловна Колокольцева.
Когда Герман Архипов как-то неестественно присел на землю, Евгения Олеговна решительно вернулась к институтской автостоянке. Рядом с Архиповым стоял хмурый бритоголовый парень и держал его под руку. У Шумской мелькнула мысль, что она где-то видела этого молодого человека. Но вот где? Другая мысль была более яркой и тревожной: с Архиповым что-то случилось.
– Герман Николаевич, что с вами? – воскликнула Евгения.
– Плохо стало человеку, – словно сквозь зубы пробормотал парень.
– Герман Николаевич!
Евгения подошла и заглянула ему в лицо. Глаза Архипова были полуоткрыты.
– Нужно вызвать «Скорую»! Помогите!
Вдруг она почувствовала укол в плечо.
– Вы с ума сошли? Вы что? Что вы делаете?! – хотела было возмутиться Шумская, но перед глазами возникло белое облако, и Евгения Олеговна растворилась в нем без остатка.
Когда Евгения очнулась, она вспомнила произошедшее, как будто картинку из другой жизни, а в этой жизни все было странно перепутано и совершенно непонятно. Ее рука была прикована к трубе наручниками, а помещение напоминало какое-то убежище. Было очень тихо и холодно.
– Кто здесь? – спросила Евгения и медленно повернулась, насколько позволяли металлические оковы.
В Древней Греции на корабли брали рабов и приковывали их цепями к скамейкам, а еще разгневанный бог-громовержец Зевс навечно приковал Прометея к хребту кавказских гор, чтобы бунтаря ежедневно терзал орел, разрывая и поедая печень. Вот и все познания преподавателя гуманитарных наук, которые здесь никак не пригодятся.
