Соседи реагировали вяло. Бонда почему-то любили почти все. дети безбоязненно гладили его шоколадный нос, а окрестные старушки были благодарны, что шпана надолго оставила их двор.
Соседа сверху, которого звали, кажется, Дмитрием, в доме не любил никто. Жукова тоже не была исключением. От него всегда дурно пахло бедностью и грязью. Казалось, что запах немытого тела, нестиранных вещей надолго пропитывал пространство после его ухода. Впрочем, теперь сосед, выходивший на работу в одно время с Жуковой, в лифт больше не заходил, предпочитая спускаться по лестнице. Но Бонд все равно его чуял, волновался, а на улице облаивал, сознавая свое превосходство.
Ночью прошел дождь. Воздух был свежим и чистым. Приятно пахло распускающимися почками. Жукова с удовольствием втянула в себя это великолепие и, с удовольствием тряхнув плечами, пошла в сквер привычным маршрутом.
Сегодня Бонд был каким-то странным. Он тревожно втягивал воздух и нюхал землю, странно подвывая. «Чья-то сука загуляла», – подумала Елена Петровна. Собака рвала поводок из рук, увлекая женщину в кусты. Жукова покрикивала на собаку, но Бонд был непреклонен. Женщина с трудом удерживала собаку, но доберман превосходил ее в силе, упорно таща ее за собой в самый бурелом. Неожиданно поводок оборвался. Освобожденный Бонд рванулся в сторону и мгновенно исчез из вида. Жукова не удержалась на ногах и упала на землю. Поднявшись, она с раздражением оглядела испачканное пальто. Одежду придется отдавать в химчистку. Светло-розовый кашемир был черным от грязи. Чертова собака!
– Бонд! Бонд! Иди ко мне! – закричала Жукова. Собака не отзывалась. Жукова закричала снова. Не хватало еще снова сцепиться с этой болонкой. Бонд ее порвет, а потом его заберут и застрелят. Только не это! Елена Петровна вновь позвала собаку. И вдруг в ответ послышался жуткий надрывный вой, в котором она с трудом опознала голос своей собаки. Не разбирая дороги, Жукова кинулась сквозь кусты. Не дай бог с доберманом что нибудь случилось!
Продравшись сквозь удушливые ветви акации, Елена Петровна выбралась на крохотную лужайку. Бонд стоял над странным месивом, похожим на кучу тряпья.
– Бонд, что с тобой, мой мальчик? – осторожно спросила Жукова, подходя ближе. Доберман повернул к ней морду, и Елена Петровна увидела, что она в крови. Не веря своим глазам, она подошла ближе. Странное месиво притягивало ее взор, словно блесна какую нибудь недалекого ума щуку. Осторожно, шаг за шагом, Жукова подходила все ближе.
То, что Елена Петровна приняла за кучу грязного тряпья, было самым обыкновенным трупом. Обнаженное мужское тело лежало на земле, неестественно повернув голову влево. Остекленевшие глаза взирали на мир равнодушно, точно принадлежали пластмассовой кукле. Спина трупа была располосована в клочья, точно кто-то кромсал ее портновскими ножницами. Мокрая трава была забрызгана вытекшей из тела бурой кровью. Рядом валялась окровавленная клеенчатая сумка. Стаи жирных зеленых мух, спугнутых доберманом, вновь уселись на тело, продолжая свою жутковатую трапезу.
Жукова закричала. Ее вопль напугал ее саму еще больше. Не разбирая дороги, она кинулась вон из кустов. Сейчас ее вел ужас. Позади вновь протяжно и уныло завыл Бонд. Жукова не обратила на это внимания. Сейчас ей хотелось только одного – побыстрее добраться до своей квартиры и захлопнуть за собой дверь. Ей казалось, что невидимый убийца гонится за ней по пятам. Поэтому она едва не умерла со страху, когда услышала за собой чье-то жаркое дыхание. К счастью, это был Бонд. Не помня себя, Жукова добралась до квартиры и рухнула на диван, с трудом переводя дыхание. Спустя пять минут она проверила, захлопнула ли за собой дверь. Спустя еще четверть часа она накинула на дверь цепочку. Еще через несколько минут ей показалось, что цепочки недостаточно, и она подперла дверь палкой от швабры. Только после этого, вооруженная тяжелым мясницким топориком, Жукова села у телефона и негнущейся рукой набрала номер милиции.
