– Не волнуйся, я умею хранить секреты еще лучше, чем Роза.
Мертл грузно опускается на стул, словно держит на своих маленьких плечиках бремя всего мира.
– Вряд ли. Роза не умеет говорить. Она не живая.
– Но ведь она умеет кусаться? – Брайди поправляет на кукле фартук и возвращает ее девочке. – Ты не знаешь, куда отправилась Кристабель?
Мертл яростно мотает головой.
– Точно не знаешь?
– Точно, – энергично кивает девочка.
– Ты, должно быть, скучаешь по ней. Она ведь твоя подруга, да?
Брайди улыбается Мертл, та морщит носик.
– Вы вернете ее сюда?
– Постараюсь, – отвечает Брайди.
– Не надо, – шепчет Мертл. – Пожалуйста, не надо ее возвращать.
* * *
У Агнес Моллой веснушчатое лицо с заостренными чертами и копна каштановых кудряшек, едва умещающихся под ее домашним чепцом. Ступни несуразно большие для ее фигуры, а руки вспухшие, будто накачаны водой. Характеризуя Агнес, миссис Пак назвала ее разбитной молодой особой, но нехотя признала, что в работе она спорая (видимо, подразумевалось, что служанка гордится тем, что у нее чистый пол, пусть и ходит в замызганном грязном фартуке). Агнес живет в Англии уже пять лет и все эти годы работает прислугой. По Ирландии она ничуть не скучает, ибо здесь она сытно питается три раза в день и по воскресеньям полдня отдыхает.
Агнес охотно берется провести миссис Дивайн по дому, хотя у нее дел невпроворот: нужно отполировать несколько каминных решеток (а прежде приготовить этот чертов «черный лак» [15], задыхаясь скипидаром), постелить постели, наполнить водой умывальники, подмести помещение для прислуги, накрыть для завтрака стол. Не исполнит свои обязанности, и миссис Пак ее сожрет.
Агнес ведет Брайди в гостиную, зажигая газовые светильники. Руби следует за ними.
Горничная показывает на окно.
– Оно было открыто, миссис Дивайн. – Она расставляет ладони, отмеривая расстояние. – Вот настолько. Говорят, через него похитители и проникли в дом.
– Похитители?
Служанка краснеет.
– Я хотела сказать грабители, мэм.
– Агнес, объясни, что ты имеешь в виду, – говорит Брайди. – Ты знаешь, зачем я здесь?
– Вы уж простите, мэм, но миссис Пак сказала, что ей негоже расспрашивать хозяина, однако, насколько она могла понять, вы – сыщица.
– Ваш хозяин попросил меня найти нечто очень важное для него. Ты ведь знаешь, что было похищено? Агнес, пожалуйста, будь со мной откровенна.
Служанка утыкается взглядом в свои туфли.
– Я знаю, дело это деликатное, – доброжелательным тоном произносит Брайди. – Все, что ты мне расскажешь, останется между нами. А это могло бы помочь твоему хозяину.
Агнес кивает, избегая взгляда Брайди.
– Значит, примерно в то время, когда был похищен ребенок…
Агнес тискает в руках передник.
– Прошу прощения, мэм, но миссис Пак ни с кем не велела разговаривать о похищении.
– В самом деле?
– Если кто-то станет меня расспрашивать, я должна отослать этого человека к самой миссис Пак, и она ответит на все вопросы вместо меня, мэм.
– Мне не нужны ответы миссис Пак. Я хочу знать, что известно тебе. Ты видела дочь сэра Эдмунда?
– Нет, миссис Дивайн, – едва слышно отвечает Агнес, покраснев еще гуще. – Я никогда ее не видела. Но мы все знали, что она была здесь, и все знаем, что ее похитили.
– «Все» – это домашняя прислуга?
– Да, мэм, – подтверждает Агнес и, осторожно подбирая слова, добавляет: – Порой трудно что-то не заметить.
Брайди подходит к окну.
– Ты сказала, что похитители проникли в дом здесь?
