– Я купила их в прошлом году на юге Франции, – отвечая на мой незаданный вопрос, сообщила Нина. – Нравятся?
– Хочешь сказать, что надела их только ради него? – сдавленным голосом спросила Дженни.
– Ради любого, кого они заинтересуют, – бросила Нина. – Например, ради тебя, дорогая. Как они тебе?
– Ты можешь открыть мясную лавку, – фыркнула Дженни. – Мяса больше чем хватит!
– Насколько я понимаю, сейчас Бойда оно не заинтересует, – парировала Нина. – Предполагаю, после столь долгой ночи в отеле ты его вымотала. Каддлс ждет.
Повернувшись, она пошла в глубь коттеджа. Мясистые округлые ягодицы ритмично подрагивали при каждом шаге, что вызвало у меня определенные воспоминания. Когда мы вошли в гостиную, Каддлс в черных джинсах и белой маечке полулежала в кресле, майка туго обтягивала ее маленькие остроконечные груди, возбужденные формы которых как бы молили сжалиться над хозяйкой и оттрахать ее.
– Давайте, Бойд, сразу же все расставим по своим местам, – предложила она, едва только мы вошли в комнату. – Я думаю, что Хэнк был уже мертв до вашего появления в номере, так что вы никак не могли предотвратить убийства. Но мне бы не хотелось, чтобы со мной произошло нечто подобное.
– Дженни дала понять, что вы не хотите видеть рядом с собой телохранителя, – сказал я.
– Телохранитель мне не нужен. При мне все время будет Нина или Дженни. Кроме того, у меня есть оружие, которым я умею пользоваться. От вас мне нужно только одно: выяснить, кто, черт возьми, хочет меня убить, и предотвратить это. Но если кому-то приспичит уложить меня во время концерта, помешать ему не удастся никакими силами. Из чего вытекает, что вы должны успеть заблаговременно найти убийцу. И чем быстрее, тем лучше.
– Как это все началось? – полюбопытствовал я.
– Я получила письмо. Отпечатанное на машинке и, конечно, без подписи. В нем было сказано: «Не возвращайся в Санта-Байю. Если появишься, я убью тебя». Оно меня не очень обеспокоило. Я решила, что это послание от очередного психа.
– Отправлено отсюда?
Каддлс кивнула.
– Затем, спустя примерно неделю, когда мы были в Сан-Франциско, я получила второе письмо. В нем говорилось: «Ширли Колезно умрет в Санта-Байе». Тут я уж дернулась. Это мое настоящее имя, но я была уверена, что намертво рассталась с ним пять лет назад, когда стала Каддлс.
– То есть?
Певица бросила взгляд на двух девушек:
– Почему бы вам обеим не прогуляться? Нет, Нина, только не в этом прозрачном наряде. Может, вы посидите в машине? Я хочу поговорить с ним с глазу на глаз. О Рике.
– Секреты, дорогая? От меня? – обиделась Нина.
– Ты уверена, что хочешь всего лишь поговорить? – натянуто улыбнулась Дженни.
– Я вежливо попросила вас, – тяжело вздохнула Каддлс. – А теперь, сикухи, выметайтесь!
Вымелись они с явной неохотой, и мы слышали, как за ними грохнула входная дверь.
– Я бисексуалка, – пробормотала Каддлс, когда они ушли, – и порой мне нравится иметь дело с мужчинами. Дженни знает об этом, но Нина не хочет верить. В любом случае, когда рядом со мной появляется мужчина, они начинают нервничать. И я предполагаю, прошлой ночью Дженни затрахала тебя до полусмерти, чтобы ко времени нашей встречи ты был вымотан.
– Предположение совершенно верное, – не стал я спорить.
– Затем пришло третье письмо. На прошлой неделе, в Лос-Анджелесе, – сменила она тему. – И пока последнее. В нем говорилось: «Тень Холли Райc потребует возмездия, если ты вернешься в Санта-Байю». И как ни странно, что-то стало проясняться.
