Ого! Уже всепланетный розыск на все три варианта. Круто. Комат задействовал алгоритм глубокой легализации и запустил фатомы от космопорта с целью замены в удобном месте. Готово. И трупики разыскиваемых обеспечить…
А теперь на этом самом месте останавливаемся и занимаемся потрошением случайно задавленной зверушки. Жаль, что огня нет, но и парная печёночка тоже ничего.
* * *
У них! Сегодня! Праздник живота! Фейерверк! Салют!
Лекса аж запищала от радости, когда резко затормозивший Антони при исследовании причины столкновения извлёк из-под колёс упитанную тушку метрового грызуна. Парное мяско, сердечко! У-ум!!! Давно она такого не ела. Ой, а муж? Чинно и с видимым удовольствием поглощает печень неожиданной добычи. Просто отлично!
О! Мозги!!!
* * *
Комат с улыбкой наблюдал за суетой девочки. Изголодалась, бедная. Не знает, что на первое есть, а что на второе.
– Да сцеди ты её в миску, пока не свернулась, или так вкуснее?
– Умп. – Торопливо проглоченный кусочек, и перепачканная кровью мордашка расплылась в улыбке. – Вкуснее, как в пирожке с начинкой получилось.
Дивный рассмеялся от вида заразительного энтузиазма и отрезал от грудинки.
Через час от животинки остался скелет и шкура с кишками, а сытая до отвала парочка стала подумывать о неплановом привале. Не на месте пикника, естественно. Там пиршество для разной мелкой живности ещё продолжалось.
Машина отъехала на пару километров, и сытая семья хищников разбила лагерь у пруда с водопадом.
Тоненькая струйка стекала по стволу с верхнего яруса и обеспечивала желающих возможностью умыться и напиться. Ну а дальше – верные спальники и глубокий спокойный сон под надзором охранного контура, обеспеченного арсианским штурмовиком. Блаженство.
* * *
После сна есть не хотелось. Они напились свежей, прохладной воды и поехали параллельно экватору, удаляясь от Алого залива. Почти прямо на восток. Условный. Кто только придумал это определение? И сутки тоже условные. И дни, и ночи. И она. Лекса посмотрела в окно.
Здесь, в междуречье, уже не встречались цветы, а мхи имели серый налёт и светили тускло-тускло.
– Последствия пожара, – ответил Антони на незаданный вопрос и включил фары. – Здесь ближе всего к границе отчуждения, дальше по маршруту должно всё выровняться.
Лекса кивнула и закуталась в шаль. Хрупкое волшебство рассеялось, стало грустно.
Теперь они не целовались самозабвенно в машине, а просто сидели, обнявшись, на привалах. Лекса по-прежнему куталась в шаль, а муж тихо шептал на ушко разные истории, которые знал в превеликом количестве. Разные. Смешные и грустные. Страшные и весёлые. Одновременно. В одном рассказе. Всё как у них. Жаль, что их феерия должна окончиться так грустно.
– Боишься? – тихий шёпот мужа и нежный намекающий поцелуй в кончик уха.
Щекотно.
– Боюсь, – честно и прямо сообщила Тёмная Дева.
Очень боюсь остаться одна. Снова. Навечно.
– Тебе нужна определённая точка на карте. Я правильно понял? – На висок подули. Приятно повеяло прохладой.
Нужно, очень нужно. Только где её найти, эту точку? Лекса потянулась вверх и потёрлась макушкой о подбородок мужа. Ей охотно ответили. Завертели головой и нежно боднули, фыркнув в ушко.
Волосы растрепались и защекотали в носу. Пришлось чихать, соглашаясь.
– И где же это средоточие истины?
– Как можно ближе к озеру Снов. Оно на юге Тёмного материка, – Тёмная Дева занялась изобретением самого фантастического варианта.
