– Господь наш всемогущ. Он во сто крат сильней любого демона. Коли человек верует в силу Господа – тот спасёт и защитит. Нет у демонов Бьярмии власти над тем, кто зовёт себя христианином, молится и постится.
– Ага. Ты это вон им, – кормчий кивнул в сторону далёкого берега, – расскажи. При случае. Если рот открыть успеешь.
– А ну тихо! – прорычал Жедан. Как только умудрялся, стоя на носу лодьи, слышать все разговоры? – Накличешь ещё!
Кормчий ответил лениво, но смущение в голосе всё-таки слышалось:
– Не накличу. Макушка лета давно миновала, а до осени ещё долго. У бьярмов сейчас иные заботы.
– Всё равно молчи, – гаркнул Жедан. А под нос пробурчал: – И без того слишком хорошо идём. Вот и Онега спокойна, как обласканная жена.
В этот раз везенье корабельщиков и впрямь было велико. Жедан не единожды ходил этим путём, и всякий раз что-нибудь да случалось. Теперь же всё как по маслу. Сначала купец волновался, всерьёз размышлял, откуда ждать подвоха. Но поразмыслив – успокоился. Понял – дело в дружинниках.
Могучие воины князя Олега принесли на борт не только острые мечи, с ними пришла Удача. Не зря ведь слава Олеговых воинов на весь словенский мир гремит, а слава предводителя отряда – Розмича – и вовсе какой ста́рины достойна. И, если по чести, Жедан бы их и без дирхемов с собою взял. И сам бы серебра отвалил.
Солнце стояло ещё высоко, но кормчий, преодолев несколько вёрст, начал править к берегу. В этот раз купец не спорил – стоянку, к которой направляется лодья, знал лучше многих. Знатная стоянка. Отдохнуть как следует, а на рассвете – снова в путь, к восточному берегу.
Оттуда ещё восемь или девять дней небольшими речками да волоками можно перебраться в Кемское озеро, а потом, по Кеми, и в самое Белое выплыть. Если повезёт, конечно. В том, что повезёт, Жедан уже не сомневался.
– Бьярмы? – удивился Розмич.
Об этих племенах им, ещё отрокам, рассказывал Олегов брат, Гудмунд. Это случилось в те стародавние времена, когда Гостомысл ещё искал себе преемника, а Рюрик правил в Вагрии[7]. И никто не знал Олега, но уже слышал про Орвара Одда.
Дракары Одда-Олега и Гудмунда, ведомые молодыми и жадными до приключений викингами, промышляли на берегах той реки, что у вендов, а значит, и у словен, именуется Двиною[8].
И был с ними добрый воин Асмунд, такой же долговязый, как и Олег, но даже покрепче. Вместе с ним бок о бок и выросли братья, а отец Асмунда – Ингьяльд Старый – обучил всех троих разным премудростям. Завидев селение, Олег предусмотрительно приказал своим людям оставаться на воде, сам же он, вместе с Асмундом, сошёл на берег. Это был едва ли не первый поход, в котором не было над Олегом старшего, и он дерзко мечтал испытать удачу, а прочие были ему под стать. И надеялись они на изрядную добычу.
Викинги беспрепятственно вошли в деревню, ибо бьярмы, а то была их земля, справляли один из тех праздных дней, когда никто не мог остаться трезвым. В большом длинном доме они застали многих мужчин, там и яблоку негде было упасть. Бьярмы шумно пировали и не обратили на вновь прибывших ни малейшего внимания. И не слышали викинги знакомой речи, и не понимали Олег с Асмундом ни единого слова.
И всё же среди бьярмов нашёлся один пленённый ими мурманин, который указал Олегу на могильный курган, туда бьярмы приносили серебро всякий раз, как умирал кто-то в округе. Вот она, удача!
Но утром, едва лишь дракары ткнулись в прибрежный песок, к бортам подступили протрезвевшие бьярмы, а предводительствовал ими тот самый, кто указал на полный сокровищ курган.
