Решил просто игнорировать его слова, если они касались того дня, – вспоминать непреодолимый ужас, который охватил меня перед самым приближением поезда, было действительно страшно. Будто наяву я видел ослепительные огни фар и слышал громоподобный рёв поезда, разрывавший голову изнутри и заставляющий сердце биться настолько сильно, словно оно вот-вот преодолеет преграду в виде грудной клетки и исчезнет где-нибудь далеко – подальше от поезда, болезни и той короткой жизни, которую отвела мне судьба. И я бы прекрасно понял своё сбежавшее сердце, окажись на его месте. Но я не был. Мой побег обозначал лишь одно – смерть.
Ноги начинали уставать. Идти по снегу было тяжелее, чем без него, да и к тому же дорожка была невероятно скользкой, и несколько раз я чуть не навернулся – Юки-сан ловко успевал ухватить меня за руку или подставить ладонь под спину, чтобы ставить на место. Однако вместе с этим он упорно молчал о пункте назначения. Возможно, то была его маленькая месть за то, что я всё время огрызался и строил из себя невесть что, но после его слов про поезд мы шли, дружно храня молчание, и тишина эта была до того приятной и одновременно с тем отвратительной, что я потихоньку сходил с ума: острое желание полностью ему воспротивиться и сбежать домой коварно следовало параллельно с любопытством, раздирающим разум. В конечном счёте я просто закусил губу, впиваясь в неё зубами настолько сильно, что вскоре почувствовал слабый солоноватый привкус.
В сгущавшихся сумерках праздничные огоньки засияли ещё ярче, напоминая мне безобразную россыпь звёзд: одни быстро мигали, отыгрывая какой-то мотив в такт весёлой мелодии, другие просто собирали вокруг себя восторженных людей. Какая-то пожилая пара делала селфи на фоне подвешенной над головой гирлянды, и на краткий миг мне показалось это очень милым. Хотел бы я тоже дожить до старости, учиться справляться с неустанно меняющимися технологиями и сетовать на распустившуюся молодёжь – в этом была своя определённая романтика.
Но вместо чего-то уютного, где можно было бы приятно расположиться и сделать вид, что мы не блуждающий дух и умирающий парень, а обычные, нормальные люди, Юки-сан вывел нас к обшарпанному зданию. Оно было небольшим, чуть больше жилого дома, и зажатым между двумя другими полузаброшенными строениями. Над входной дверью висела кованая вывеска «Обитель г-жи Кицуко». Иероглифы были частично позолочены, но, несмотря на показавшуюся мне изначально небрежность, выглядели довольно органично и интересно. Рядом со входом стояло несколько мужчин с зажатыми меж зубов сигаретами. Сизый дым плавно стремился на небо, изредка подталкиваемый порывами ветра чуть в сторону. Сковывающую темноту нарушали только свет от экранов смартфонов, в которые уткнулись мужчины, тусклый фонарь около дороги и слабые алеющие огоньки табака – по тому, как они перемещались в пространстве, было понятно, что пепел незнакомцы скидывали на соседний участок.
– Юки-сан, вы уверены, что мы пришли по правильному адресу? – Лично я так не думал. Это место почему-то пугало меня до чёртиков.
– Ага. – Он высунул руки из карманов и свободно двинулся ко входной двери. – Идём.
Выругавшись про себя, я подбежал к нему. Всё же не смог удержаться и схватил его за край пальто, стараясь смотреть себе под ноги, а не на мужчин. Юки-сан не стал меня отталкивать и позволил прицепиться к себе, точно я был нерадивым ребёнком, который и шага не может ступить без мамочки.
