— Да, Борис Максимович, — произнесла она, — я слушаю.
— Руки, руки… Шеи… — пробормотал тот. — Очень срочно… Это заказ от «Росал». Сейчас доставят бриллианты… К завтрашнему дню все должно быть готово. Лена, вызывай девиц. Кто у нас там с красивыми руками и шеей?
— Я сейчас, быстро… нужно звонить… — пролепетала Лена, хватаясь одной рукой за коробку с картотекой, а другой за телефонную трубку.
— Ну нет! — раздраженно буркнул Размахов. — Говорю же тебе — времени нет, — через пять минут привезут бриллиантов на полмиллиона баксов.
Он раздраженно глянул на часы.
— Даже через три минуты! У меня всего три часа. Понимаешь? Потом их увезут. Выставка в Париже…
— Сейчас… Сейчас… — суетилась Лена, судорожно перелистывая большую телефонную книгу. — Тут есть у меня на примете…
— Пока позвонишь, пока они соберутся… — хмурился Размахов. — Знаю я этих баб, будут собираться триста лет… Краситься, блин… Им же не объяснишь, что нужны только шея и руки.
Он прошелся по комнате:
— Да, кстати, почему у тебя в коридоре столько девиц? Это кто такие?
— Они пришли узнать результаты кастинга…
— Ну и что? — грозно сдвинул брови Размахов. — Узнали?
— Я объявила еще час назад.
— Ну и пусть катятся… На хрена они тут нужны? Давай побыстрее очисти коридор. Сейчас тут омоновцев будет больше, чем девиц. Быстро!
Лену будто ветром сдуло из-за стола. Она выбежала в коридор и почти без труда вытолкала девиц за дверь.
Маша Кузнецова наблюдала за происходящим из-за шкафа, куда она юркнула, когда в комнату ворвался Размахов. Присутствие короля рекламы подействовало на нее точно так, как и на всех остальных претенденток на громкое звание фотомодели, — то есть ее практически парализовало. Она не могла двинуться с места. К тому же из-за открытой двери ее почти не было видно.
Размахов положил свою папку на стол, налил в стакан минеральной воды, залпом выпил. Потом постоял в задумчивости несколько минут и громко рыгнул.
— Все. Выпроводила. — Лена вошла в комнату и села за свой стол.
— Ты мне вот что скажи, — произнес Размахов, наливая в стакан остатки воды из бутылки, — тут есть кто-нибудь из девочек?
Лена виновато покачала головой:
— Нет, Борис Максимович, все разошлись. Никаких съемок намечено не было.
— Херово… — заключил Размахов. — Кого, интересно, я снимать буду? Не тебя же! Стара уже, мать…
Он рассмеялся, указав пальцем на руки Лены. Та вежливо хихикнула, хотя ей явно не понравилась шутка шефа.
— И не себя… — продолжал шутить Размахов, поднимая и критически разглядывая собственные волосатые руки. — Хотя… Можно выдать за новое направление в рекламе ювелирных изделий… Только вот заказчик будет недоволен. Как думаешь, Ленок?
Та кивнула.
— Ну а что будем делать, Борис Максимович? Звонить девочкам?
— Так… — рассеянно помассировав виски, пробормотал Размахов. — Тут ведь должна была Марина подгрести. Я, собственно, на нее рассчитывал.
Лена покачала головой:
— Никакой информации от нее не поступало.
— Хм… Это плохо. Можно, конечно, ограничиться бархатом и разные там хреновины расставить… — задумчиво говорил Размахов. — Но не будет того эффекта. Ничто не может заменить живую женщину в качестве натуры… Ну вот что, Лена, ты что хочешь делай, а модель найди. Но чтобы шея и руки — первый класс.
В коридоре раздались тяжелые шаги нескольких пар ног. Звук шагов сопровождался лязгом и звяканьем металлических предметов.
— А вот и брюлики! — улыбнулся Размахов.
