– Итак, господин Бьерке, – он по-прежнему смотрел своему собеседнику прямо в глаза, – раз план вашей квартиры – военная тайна, будьте добры, скажите, какие комнаты находятся непосредственно над квартирой Рейдун Росендаль?
– Спальня, – ответила за мужа Миа, по-прежнему державшая на руках ребенка, и неуверенно покосилась на мужа. – Наша спальня почти прямо над ее квартирой, – продолжала она с вымученной улыбкой. – Как вы понимаете, дом у нас старый, и перегородки очень тонкие.
Гунарстранна повернулся к ней:
– Значит, в субботу вы что-то слышали?
– Нет, мы рано легли спать. Мы всегда ложимся рано, потому что Юаким-младший просыпается ни свет ни заря, а по воскресеньям мы обычно ходим на прогулки, и…
– Как вы, возможно, заметили, когда заглянули к соседке, в ее квартире все было перевернуто вверх дном, – перебил ее Гунарстранна. – Мы не исключаем того, что к ней залез грабитель. Воры-домушники обычно стараются не шуметь… С другой стороны, если хозяйка оказала ему сопротивление, то вряд ли под вами было тихо…
– Никто не вламывается в дом рано утром в воскресенье, когда все спят! – досадливо выпалил Юаким Бьерке.
Гунарстранна повернулся к нему и ледяным тоном ответил:
– Я сталкивался с подобными случаями много раз. Иногда по утрам в квартиры одиноких женщин вламываются насильники! – Он мог бы еще много сказать, но вовремя прикусил язык и обратился к хозяйке дома: – А слышали вы, как она возвращалась домой накануне, в субботу?
– Нет… все было так же, как всегда. – Она развела руками.
– А в воскресенье утром?
– Я встала в восемь, – нехотя ответила она. – Юаким уже принимал душ… он тогда как раз вернулся с пробежки. – Она улыбнулась мужу. – Мы позавтракали, делали все как обычно – занимались всякими домашними делами, вы ведь понимаете… Потом мы погуляли у реки, правда, совсем недолго.
– По вашим словам, входная дверь в квартире вашей соседки была приоткрыта и хлопала; вы обратили внимание на дверь еще до того, как нашли тело. Вы заметили, что дверь хлопает, когда шли на прогулку?
Юаким покачал головой. Миа задумалась.
– Сама не знаю, – сказала она наконец. – Зато точно помню, что обратила внимание на дверь, когда потом мыла лестницу. Наверное, хлопанье двери врезалось мне в память потому, что там стоял малыш.
– А вы, господин Бьерке? – нарочито сухо обратился Гунарстранна к ее мужу. – Вы вернулись с пробежки до восьми?
Тот кивнул с угрюмым видом.
– И долго вы бегали?
Бьерке пожал плечами.
– Обычно я бегаю до завтрака, сразу после того, как проснусь. Бег трусцой полезен для здоровья… – Он покосился на пепельницу, стоящую перед Гунарстранной. – В отличие от некоторых вредных привычек.
Инспектор сделал вид, что не слышал ядовитого замечания.
– Вы кого-нибудь видели?
– Если и видел, то не помню.
– Когда вы утром вышли, дверь подъезда была заперта?
– Нет.
– Вы уверены?
– Да, совершенно уверен.
– И часто у вас так бывает?
Бьерке снова пожал плечами:
– Иногда дверь заперта, иногда нет. Все зависит от того, кто последним входит в дом или выходит…
– А ворота в арке были заперты?
– Нет.
– И часто они открыты?
– По-всякому бывает.
Гунарстранна подпер подбородок руками и молча посмотрел на своего собеседника. Тот не отвел взгляда. Инспектор повернулся к Мии:
– Вы не слышали, как ваш муж выходил из дома и потом вернулся?
Она нерешительно перевела взгляд с инспектора на мужа и обратно. Вопрос явно был ей неприятен.
