– Лилия сказала, вы запретили ей посещать занятия!
– Я всего лишь предложил ей перекрасить волосы, если она хочет продолжать заниматься.
– Что вы себе позволяете! Это нарушение конституционных прав личности! Человек может самовыражаться, как ему вздумается. Нам даже в школе ничего не сказали!
– Так в школе и выражайтесь! Насильно я вас сюда не тащу, это ваш личный выбор.
– А вы что, отделены от государства? – Слюни долетали до лица Максима.
Что за день! Каждый испытывает его терпение.
– Нет, но устав «Юных Патриотов» чётко регламентирует внешний вид курсантов.
– Ишь ты, курсантов!
– Вы подписывали договор?
Максим старался увернуться от плевков.
– Да кто их вообще читает!
– А зря, – раздалось за спиной, – весьма полезное занятие!
Максим обернулся.
И тут же на шаг отступил, недоумевая, что могло привести сюда Штрихуна. Неужто по поводу Саши сподобился объясниться?
– Привет, Макс! Сто лет не виделись! Я считаю, каждый юный гражданин нашего города должен пройти через школу «Патриотов»! – подмигнул он оторопевшей матери Лилии. – В наше неспокойной время так это непременно. Вы со мной согласны?
Дамочка захлопала накладными ресницами.
– Впрочем, девочкам – по желанию! – снисходительно улыбнулся он. – Как мой Вовка, молодцом? Где, говоришь, форму приобрести?
– Папа, я тут не останусь! – встрял подбежавший Вовка.
Похоже, разговор откладывается.
Судя по всему, чумазая футболка, исцарапанные руки с землёй под ногтями поколебали в решении заниматься. Но потерять лицо перед электоратом позволить себе он не мог.
– Вова, почему ты грязный? – Алекс нахмурился.
– Максим Семёнович заставил меня хоронить ворону! – взвизгнул Вовка.
– Я вас услышала, мы с дочерью уходим из секции! – в ужасе от услышанного дамочка помчалась к блестящей розовой малолитражке.
Алекс громко рассмеялся. Не понятно, что его развеселило, методы воспитания или реакция дамочки.
– Не ворону, а сороку. Вова вместо мишени стрелял по птицам.
– Так зажарил бы! – подмигнул Штрихун-старший. – Мы в детстве, помнишь, Макс?..
– Извините, уставом клуба не предусмотрено причинение вреда животным! – глядя прямо ему в глаза отчеканил Максим.
Алекс принял игру.
– Итак, Вовка, никаких разговоров – ты будешь «Патриотом», и точка! Иди собирай вещи!
Он проследил взглядом за осунувшимся вмиг Вовкой.
– Да, ладно, Макс, оставь политесы! Вспомни, какими мы сами были в его возрасте!
Максим помнил, но фамильярный толчок в бок ему не понравился.
Саша валялась на кровати, листая ленту социальной сети. Максим обещал посмотреть с ней «Адама и Еву», а сам засел с Диной за математику. Приятно, конечно, что он уделяет дочери внимание. Но не за счёт неё же! С ней родители в детстве уроки не делали, разумно полагая, что для девочки учёба – не главное. В конце концов, именно на её внешние данные, на умение преподнести себя и клюнул Саныч.
Вот шикарный мужик! В смысле физических данных он, конечно, уступает Максу. Но в их возрасте не это же главное. Главное – уровень материального благосостояния. Они квартиру на бо́льшую поменяли только благодаря салону. Саша надеялась, глядя на её успехи, Максим откроет секцию для состоятельных детей. А он уцепился за идею доступности, пусть и в ключе патриотизма. В итоге – ни денег, ни славы!
Мужа своего Саша не понимала от слова совсем. Не понимала, зачем он на ней женился. Не чувствовала особой любви. На попытки поговорить, он обычно отшучивался или начинал её раздевать, если Дины дома не было. С бабкой его любви сразу не сложилось, родителей к моменту их знакомства у него уже не было. Когда розовая пелена спала, Саша ощутила себя запертой в мелком, чуждом ей городе. И назад не вернуться. Она ни за что не признается родителям, что сказочно обманулась. Король обернулся тёмной лошадкой, на принцессу без слёз не взглянешь!
